Клодия призналась: «Сначала я подумала, что момент падения – это нахождение в этом ужасном месте напротив моей сестры, которая плоха, как никогда, но оказалось, что это еще не самое страшное. Я не думала о том, что чувствую, я просто хотела перестать это чувствовать. Я больше ничего не желала узнавать. Я хотела выбраться оттуда поскорее и вернуться домой в Чикаго».
Эми сказала Клодии: «Ты единственная в семье, кто действительно понимает меня. Я знаю, что ты можешь мне помочь. Ты можешь улучшить ситуацию. Я приеду жить к тебе в Чикаго. Ты сможешь позаботиться обо мне». Клодия мгновенно запаниковала. Она сказала Эми, что может и будет оставаться с ней, сколько нужно, и помогать, но переезд – это не выход. Проблемы Эми начались еще в подростковом возрасте, и, по сути, вся семейная жизнь Клодии находилась под давлением из-за пьянства сестры. Клодия не хотела ставить под угрозу свой брак и свою жизнь. После более чем часового разговора она уехала домой к родителям.
Она знала, что родители будут ждать ее возвращения, чтобы побольше узнать об Эми, но не могла заставить себя говорить об этом. Это было слишком тяжело, слишком ужасно. Они спрашивали, но она ничего не сказала. Они втроем сидели в тишине и целый час смотрели телевизор. Клодия была очень рада возможности уехать на следующее утро.
Во время короткого перелета из Мэдисона в Чикаго Клодия убедила себя, что лучше всего оставить этот болезненный опыт позади. Она даже не собиралась рассказывать о случившемся своему мужу. «Я так устала быть «тем» человеком, – сказала она мне. – «Тем человеком с сумасшедшей семьей», который вместо ужина и кино на День благодарения идет к сестре-алкоголичке в заброшенный магазин, кишащий грызунами».
Когда Клодия ехала из аэропорта домой, в электричке в ее вагоне произошла драка, прямо в проходе. Внезапно сцепились двое крупных мужчин: они били друг друга, толкали и хватали за волосы. В поезде было много народа: семьи возвращались домой с подарками после Дня благодарения. Некоторые пытались остановить драку призывами к спокойствию: «Перестаньте! Здесь же дети! Прекратите драться!» Когда поезд прибыл на станцию, мужчины все еще продолжали выяснять отношения. Пассажиры хлынули на платформу, некоторые звонили в полицию, пробираясь мимо дерущихся.
Клодия была потрясена дракой в поезде на фоне своих личных семейных переживаний.
«Это очень сильно повлияло на меня, – призналась она. – Я знаю, что выгляжу глупо, но уверена – в этом было нечто метафизическое. Как будто сама Вселенная говорила мне, что я не могу убежать от конфликта, потому что он будет просто следовать за мной по пятам.
