Пошлость – это несоответствие претензий, когда претензий на что-то большое, глубокое в человеке много, а возможности их реализовать нет никакой, потому что нет либо таланта, либо ума, либо вкуса.
Образы создаются в покое. Вероятность их появления мала, если художник думает, чем завтра кормить семью.
При воспоминании о прошлых работах мне за себя не стыдно. Я прекрасно понимаю, что где-то ошибался или многого не видел по молодости. Да, были картины, в которых лучше бы не участвовать. Были фильмы, которых я своим детям показывать никогда не буду. Но в тот период жизни я твердо знал, зачем в них снимаюсь. В этом был смысл.
Детство – это багаж, который используется постоянно. У меня, без сомнения, было хорошее детство. Главное, что я понял еще тогда, – нельзя в угоду собственному эгоизму причинять боль. Когда я врал маме, мне становилось стыдно. Именно тогда я понял, что лучше этого не делать.
Родителями мне была дана своя система ценностей. Люди, которые встречались на пути, – и хорошие, и плохие – только доказывали, что для меня эта система ценностей естественна. И в какой-то момент я перестал дергаться и живу спокойно и счастливо.
БОЛЬШАЯ ПРОВОКАЦИЯ, КОГДА ДУЮТ В УШИ: «ТЫ ГЕНИЙ, ТЫ ГЕНИЙ». ЧЕРЕЗ ПОЛГОДА НАЧИНАЕШЬ В ЭТО ВЕРИТЬ И НЕСТИ СЕБЯ КАК МЕССИЯ
Мои трое детей для меня важнее, чем мои друзья. Очень хотелось бы, чтобы жизнь не предложила выбирать.
Глобализация мира предполагает узость специализации каждого конкретного человека. Он должен сконцентрироваться на чем-то одном, чтобы в этой области стать профессионалом. Физически не хватает времени быть эрудированным во многих областях.
Динамика жизни у наших детей принципиально иная: они одновременно разговаривают по мобильному, фотографируют, отсылают sms и еще смотрят телевизор. Этот процесс объективный и происходит во всем мире.
МОИ ТРОЕ ДЕТЕЙ ДЛЯ МЕНЯ ВАЖНЕЕ, ЧЕМ МОИ ДРУЗЬЯ. ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ БЫ, ЧТОБЫ ЖИЗНЬ НЕ ПРЕДЛОЖИЛА ВЫБИРАТЬ
К сожалению, в начале XXI века бессмысленно требовать от слов жесткого определения. Белое уже не белое, черное – не черное: слова потеряли первоначальный смысл. Белое может оказаться черным, серым, полусерым или полубелым, сохранив только название. А жаль!
С годами во многом понимаешь собственную ограниченность: уже никогда не сядешь на шпагат, не прыгнешь сальто, не выучишь до свободного уровня язык. Горизонты, которые по молодости кажутся безбрежными, начинают сужаться. Возможности мои ограниченны. То, что я делал в картине «Алые погоны» в 14 лет, я уже никогда не сделаю, потому что вряд ли достигну такой степени искренности.
