По моим писательским прикидкам, только 10 % людей – дай Бог! – живут мужчина со своей женщиной и женщина со своим мужчиной. Это большая редкость, когда удается встретить своего человека. Кстати говоря, многих это огромное счастье уводит от всего остального. Вспомните замечательные эпизоды из «Доктора Живаго», когда герой встречается с Ларой. Они отделяются от всего мира.
Даже самые старые опытные демократии внимательно следят за тем, чтобы искусство не развращало общество, не привносило антигосударственных настроений. Взять американские фильмы – сколько герои ни мучаются, а в конце тупо рыдают над американским флагом. Там это нормально. Там за это дают «Оскара». А у нас тут же закидают котлетами.
Нормальный человек, серьезно чувствующий, глубоко осмысливающий жизнь, не может быть все время в хорошем настроении. Его обязательно что-то терзает, мучит, угнетает. Мой опыт показывает, что люди, которые всегда в хорошем настроении, или хронически пьяны, или хронические идиоты.
ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ ОДНОВРЕМЕННО БОРОТЬСЯ ЗА ВЫЖИВАНИЕ И ЗА СПРАВЕДЛИВОСТЬ
Мудрость – это всего лишь условный промежуток между юношеским легкомыслием и старческим слабоумием.
Именно родное слово, отточенное классиками, закладывает в нас национальный культурный код. Человек, вовремя не прочитавший Пушкина, Толстого, Достоевского, Чехова, Шолохова, будет иметь к России скорее паспортную, нежели духовную принадлежность.
Ирония приличного человека предполагает прежде всего самоиронию. Это нравственное условие, дающее право смеяться над другими, точнее – и над другими. Этот маленький союзик «и» имеет огромное моральное, этическое значение! Потеряй его – и тогда можно иронизировать, а вернее, уже глумиться над чем угодно, даже над тем, что, по крайней мере в христианской этике, табуировано, например над смертью, пусть даже врага.
В молодости мы не понимаем, что порядок важнее свободы. А когда вдруг понимаем, уже поздно: под ногами обломки…
Что есть свобода? В сущности, всего лишь приемлемая степень принуждения. Не более. И ради того, чтобы одну степень принуждения, домашнюю, привычную, поменять на другую, еще неведомую, чуждую, я оставлю родную страну? Брошу верную жену, любимых подруг и, наконец, животворный русский бардак, питающий соками наше великое государство?! Нет! Никогда!
Человек не может одновременно бороться за выживание и за справедливость.
Каждый негодяй уверен, что совершать подлость его вынуждает окружающая мерзость
