Главные правила жизни | страница 39

Поэзия пришла ко мне в образе очень миловидной молодой женщины. В Твери, где я родился и вырос, в десятом классе у нас появилась новая учительница литературы – умная, молодая, красивая. И она весь класс заразила поэзией, организовала литературный кружок. Мы все писали стихи. И Герман Гончаров, в будущем лауреат Ленинской премии, Герой Социалистического Труда, ученый-атомщик, и Володя Макаров, который знал 11 языков и после стал ректором Минского института иностранных языков… У всех жизнь сложилась по-разному. Поэтом остался я один.

В детстве я пел: у меня была возможность стать певцом. На всех областных фестивалях, где я был запевалой в нашем школьном хоре, мы занимали первые места. Но потом голос начал меняться. В глазах своего педагога я увидел тогда разочарование и подумал: «Нет, Лемешевым мне не стать. А тогда какой смысл?» И не пошел в музыкальное училище, хотя меня приняли на вокальное отделение. Вышло как у Робертино Лоретти: ребенком пел потрясающе, а повзрослел – и оказался заурядный голос.

У меня были прекрасные учителя и в школе, и в Литературном институте. Мне довелось слушать лекции выдающихся мастеров – Твардовского, Симонова, Маршака, Фадеева, Паустовского.

В сложных жизненных ситуациях, когда думал, как поступить, часто опирался на мнение своих друзей и родителей — они желали мне только добра.

Меня всегда волнует чужая беда, поэтому в моих книгах много грустных стихов. Стихов, критикующих нашу систему, нашу жизнь, наше социальное положение. Я пишу о негативных сторонах жизни, потому что хочу, чтобы эта жизнь становилась лучше.

В нашем обществе дефицит доброты. Доброта часто беспомощна, когда ее некому поддержать.

Не могу писать о том, что меня не взволновало, не потрясло, не вызвало боль, тревогу или радость и надежду. Не случайно большинство моих лирических стихотворений связано с конкретными событиями и людьми.

Всегда опираюсь на великую фразу из Библии: «В начале было слово».