После разговора с Томми я вернулась домой. Незаметно проскользнула в свою комнату. Теперь оставалось только считать часы и ждать новостей. Он будет занят весь день, отвлечется разве что на обед, а к вечеру у него наверняка опять накопятся счета, которые никак нельзя отложить на следующее утро. Получалось, что отправиться в дорогу Томми сможет не раньше десяти-одиннадцати. Если в пути все будет гладко, то за два-три часа он доберется до бабушки, а значит, в Нью-Бишоп вернется уже под утро, по крайней мере, не раньше трех. Даже если он сразу отправится к дому моей матери (а так он наверняка делать не станет – с дороги ведь захочется передохнуть), вряд ли я смогу тайком выйти, чтобы подстеречь его снаружи. Значит, только завтра… еще целые сутки ожидания и беспокойства.
От голода у меня живот подвело. Я перестала мерить шагами комнату, тихо спустилась на кухню и утянула ячменную лепешку. Затем снова вернулась к себе. Двадцать четыре часа… Не так уж это и долго – в конце концов, о побеге я мечтала целых четыре года. Вспомнился самый первый день, когда мать только привезла меня к себе, и я невольно содрогнулась.
– Ну, вот, я спасла тебя, – заявила она тогда. – Ты ничего не хочешь мне сказать?
Она наклонилась ко мне так близко, что я смутилась. Прежде мне никогда не доводилось видеть лицо, так сильно обезображенное шрамом.
– Тебе больше не придется жить в той лачуге, – приговаривала она. – И с ней встречаться больше не придется.
Она оглядела меня с головы до ног и добавила:
– Я куплю тебе туфли. Видела в городе одни, прехорошенькие и на маленьком каблучке.
Я не знала, что сказать.
– Тебе и платье нужно новое, – добавила она. – А то, знаешь, в этом наряде ты какая-то старомодная. А когда ты в последний раз играла с другими девочками?
Мать дотронулась до моего рукава, а я словно оцепенела, уставившись на нее во все глаза.
– А ведь это платье, что ты сейчас носишь, шила я сама, когда была молодая. Пришлось подкопить денег, чтобы купить ткань и выкройку. Всю зиму работала и откладывала, а потом еще целый месяц над ним корпела. Мать мне тогда сказала, что это пустая трата денег, но в конце концов платье получилось прелестным. Пожалуй, теперь я сошью для тебя что-нибудь получше. Мы вместе можем выбрать модель и цвет.
– Не хочу новое платье. Когда я могу пойти домой?
Она выпустила мой рукав.
– Теперь твой дом здесь.
Стоя передо мной, мать приглашающее развела руками. Комната была такая тесная, что ее пальцы почти коснулись обеих стен.
