– Кого ты видишь, Сидни?
Я открыла рот, чтобы произнести бессмысленную фразу, – но запнулась. Глядя на Адриана и Джилл, буквально светившихся от счастья, я потеряла дар речи. Даже напомнив себе, что это ложь, я не смогла оболгать Адриана и Джилл.
Шеридан не теряла время даром. Механизм кресла погрузил мое предплечье в жидкость – глубже, чем раньше, и ее уровень дошел почти до половины. Шок застиг меня врасплох и усугубился тем, что Шеридан нарочито долго не нажимала кнопку на пульте. Кислота, содержавшаяся в смеси, жгла мою кожу, заставляя вспыхнуть все нервные окончания. Я громко вскрикнула, а когда подлокотники приняли исходное положение, продолжала скулить от боли.
– Кого ты видишь, Сидни?
Я сморгнула с ресниц слезы и всмотрелась в Адриана и Джилл. «Просто скажи, Сидни, – приказала я себе. – Тебе надо отсюда вырваться. Надо к ним вернуться». Внезапно я подумала: «А что, если это только начало? И я постепенно стану похожей на Кита?»
Не начну ли я с того, что уговорю себя, будто мои слова ничего не значат? Дескать, я лгу себе во благо, чтобы избежать боли? И не станет ли ложь со временем истиной?
Мое молчание заставило Шеридан опять опустить мою руку в жидкость, погрузив ее еще глубже.
– Отвечай, – потребовала она голосом, лишенным всяких человеческих чувств. – Кого ты видишь?
У меня вырвался тихий стон – но и только. Мысленно я пыталась себя подбодрить: «Я ничего не скажу. Я не предам Адриана и Джилл даже пустыми фразочками». Я думала, что если потерплю, то Шеридан, «смилостивится» и даст мне передышку… однако она опустила мою руку еще ниже, полностью погружая ее в жидкость. Я завопила, чувствуя, как жгучий состав опаляет мою кожу. Опустив взгляд, я ожидала увидеть, что у меня расползается плоть, но оказалось, что рука лишь немного покраснела. Странное вещество было рассчитано на то, чтобы создавать иллюзию болезненных ощущений, но не вызывать смертельных ожогов.
– Скажи, кого ты видишь, Сидни? Ответь мне, и я все прекращу.
Я пыталась бороться с болью, но у меня не получалось: мне казалось, что меня заживо сжигают.
– Кого ты видишь, Сидни?
Боль усиливалась с каждой секундой, и, наконец, чувствуя себя предательницей, я посмотрела в глаза моих любимых и выдавила:
– Я вижу исчадия зла.
– Не слышу, – спокойно заявила Шеридан. – Погромче, Сидни.
– Я вижу исчадия зла! – заорала я.
Шеридан прикоснулась к пульту. Моя рука поднялась, освобождаясь от жидкой пытки. Я приготовилась облегченно вздохнуть, но внезапно Шеридан быстро и молча вновь окунула мою руку в препарат. Я завопила от боли, которая продлилась еще секунд десять, – и после этого Шеридан угомонилась.
