Я не собирался терять контроль.
Я приехал во дворец с благими намерениями, но после неудачи с Лиссой и известия об отношениях моих родителей что-то внутри меня оборвалось. Я с головой окунулся в мою прежнюю жизнь, забыв об ответственности. Я старался убедить себя в том, что решил немного поразвлечься и расслабиться, пока остаюсь при дворе. Иногда я даже говорил себе, что это – ради Нины. Может, отговорка и сработала в первые несколько дней после моего возвращения, но спустя неделю непрекращающихся празднеств и вечеринок даже Нина робко запротестовала.
– Давай побудем дома, – сказала она, когда вечером я появился у нее на пороге. – Посидим тихо, поставим какой-нибудь фильм. Или поиграем в карты. Что захочешь.
Несмотря на ее слова, она оказалась нарядно одета для выхода в свет и чудесно выглядела в небесно-голубом платье, заставлявшем ее серые глаза сиять. Я указал на ее туалет:
– И вся красота пропадет зря? Полно! Кроме того, ты хотела расширить круг своих знакомств!
– Верно, – согласилась она. – Но, по-моему, мы уже начали встречать одних и тех же вампиров… снова и снова. И все они видели меня в этом платье.
– А в чем проблема? – спросил я. – Давай одолжу тебе денег на новое.
Она замотала головой:
– Я и за это с тобой не могу расплатиться.
Узнав о том, какую фальшивую жизнь ведут родители, я испытал сильный соблазн демонстративно отказаться от щедрого содержания, которое отец регулярно переводил на мой счет. При дворе у меня не было тех расходов, какими я мог похвастать в Палм-Спрингсе, и мне было бы приятно показать Натану Ивашкову, что в нашей семье не всех еще можно купить. Однако когда Нина вскользь упомянула, что чувствует себя неподобающе одетой на королевских приемах, куда нас приглашали, я решил, что трата отцовских денег на обновление гардероба секретарши может быть обоснованной. Конечно, папе вообще ничего не известно, но сама мысль об этом приносила немалое удовлетворение. Кстати, Нина согласилась на мое предложение, но с одним условием. Она сказала, что это будет считаться займом, а не подарком, но была шокирована, увидев, какие суммы я трачу. Слабый голос рассудка предупреждал, что мне грозит опасность вернуться к дурным привычкам мотовства, которые сложились у меня в самые тяжелые моменты в Палм-Спрингсе, но я велел ему заткнуться. В конце концов, скоро я опять получу от папаши деньги, да и поили меня всегда даром.
