– Газ удерживает нас не меньше, чем охрана и стены, – прошептала я. – Мне просто хотелось с ним разобраться.
Я надеялась, что в моих словах нет ничего особо преступного.
Эмма вернула книжку на место и выбрала другие дневники – на сей раз красиво изданные.
– Управление идет с пульта, который находится на том же уровне, что и очищение. В каждую комнату подведена трубка, подсоединенная к системе. Она расположена прямо за решеткой вентиляции у потолка.
– Откуда тебе известно?
– Я проходила мимо, когда в пустой комнате шел ремонт.
– Газ легче перекрыть в отдельной комнате, а не на уровне управления, – пробормотала я.
Она качнула головой.
– Нет – вентиляция выведена прямо напротив камер в спальнях. Охранники налетят настолько быстро, что ты даже решетку снять не успеешь. А для этого понадобилась бы отвертка.
Эмма начала ставить свою книгу на полку, но я ее быстро взяла. Обложка сияла яркими красками, а уголки были металлическими. Я провела пальцами по корешку.
– Обычная отвертка, не крестообразная? – уточнила я, оценивая толщину блестящего уголка. Если его отодрать, то с его помощью вполне возможно вывернуть винт.
Эмма улыбнулась.
– Да. Творческое мышление у тебя работает, надо отдать тебе должное. – Она еще несколько секунд пристально рассматривала меня. – А почему ты хочешь перекрыть газ? По-моему, у нас есть проблемы посерьезнее, и основная заключается в том, что мы тут застряли.
– Ответь мне сначала на один вопрос, – сказала я, все еще подозревая, что Эмма участвует в провокационной программе, из-за которой мои проблемы вырастут, как снежный ком. – Ты вроде бы пример идеального алхимика. Что ты натворила, если тебя сюда занесло?
Она поколебалась, но ответила:
– Я отослала нескольких защитников, которых отрядили помогать моей группе алхимиков в Киеве. У меня там есть знакомые морои, которым требовалась охрана. И она была им нужнее, чем нам.
– И это не понравилось властям, – согласилась я. – Но, по-моему, есть вещи и похуже, особенно если учесть, какая ты послушная. Почему ты до сих пор здесь?
Ее самоуверенная улыбка превратилась в горькую усмешку.
– Потому что моя сестра – не здесь. Она тоже попала в центр, потом ее освободили, но она стала еще более непокорной, чем раньше. Никто не знает, где она. Теперь, каких бы успехов я ни добивалась, они не хотят повторять ошибку и выпустить меня слишком рано. Дурная кровь наследуется, надо полагать.
Я вздохнула. Эмма показалась мне искренней девчонкой. Кроме того, она оставалась алхимиком, а все мы отлично умеем водить окружающих за нос. Внезапно мой взгляд упал на дальнюю часть комнаты, где Дункан и еще пара заключенных изучали отдел социологии, и я решила задать Эмме новый вопрос.
