– Легко сказать, но сложно сделать, – пробормотал я, вспоминая препятствия, с которыми я столкнулся, пытаясь отыскать отца Сидни и Зою. – Алхимики не откровенничают насчет секретных заданий своих агентов.
– Свяжись с Маркусом, – выпалила она. – И не надо так на меня смотреть. Он поможет тебе. У него есть свои каналы. Я не сомневаюсь, что вы сможете забыть о своих разногласиях и действовать сообща.
При упоминании имени «Маркус», я поморщился, и Сидни неправильно истолковала мою гримасу. Но она же не знала, что после ее исчезновения мы с Маркусом много контактировали. А суть моего недовольства заключалась совсем не в ревности – у меня в голове сразу же молнией пронеслось: вот еще один человек, с которым мы расстались на плохой ноте.
Но я не хотел, чтобы Сидни из-за меня переживала.
– Будет сделано, – заверил ее я. – Кстати, у него есть список…
Но Сидни уже начала таять у меня на глазах: реальность призывала ее обратно.
– Пора просыпаться, – грустно произнесла она.
Я обнял ее, но она стремительно теряла материальность. Я запаниковал. Мне хотелось задать ей тысячу вопросов, но наше свидание почти закончилось..
– Я встречусь с Маркусом и снова позову тебя. Ты обычно спишь именно в это время?
– Да. Я тебя люблю.
– А я люблю тебя.
Мне оставалось только надеяться, что она услышала меня: внезапно я остался в парке в одиночестве. У меня за спиной плескалась вода фонтана, я грелся под солнце Малибу. Несколько секунд я смотрел на то место, где только что была Сидни, а потом позволил сну улетучиться и вернулся в свои апартаменты при дворцовом гостевом доме. Я по-прежнему стоял у двери – ведь я собирался навестить мать. Но ситуация сделала вираж. Мне удалось достучаться до Сидни! Я видел ее лицо, она здорова… и в порядке… в относительном, конечно.
При мысли о маме у меня больно сжалось сердце, но я не мог идти к ней. Мне стало неприятно, что я не помирился с ней – как и с Ниной, Димитрием, Розой и Лиссой. Но никто из них ничем не мог мне помочь. Они подождут. Мне надо сблизиться с людьми, которые поддержат меня в поиске Сидни.
Я достал мобильник и начал выяснять цену билетов до Палм-Спрингса.
Расставаться с Адрианом было мучительно больно, но я проснулась с новой надеждой: я испытывала еще больший оптимизм, чем в ту ночь, когда отключила подачу газа. Пока мы приводили себя в порядок, я поймала на себе пристальный взгляд Эммы: значит, мои мысли отразились у меня на лице. Я поспешно постаралась исправить ситуацию и выглядеть подавленной. Она ничего мне не говорила, пока мы оставались в зоне действия системы наблюдений за спальнями, но я заметила, что у нее в глазах загорелось любопытство. Когда мы очутились в тесном коридоре и вместе с остальными заключенными направлялись на завтрак, я прошептала Эмме на ухо:
