И тут подул свежий ветер перестройки, назначили в наше пред– и запенсионное кафедральное болото нового заведующего со стороны, профессора Лотова Евгения Семеновича. Соответственно Шавковский стал теперь третьим профессором кафедры, да к тому же безо всякой опоры. Лотов пообжился, пообтерся какое-то время и начал пытаться новое как в предметах, так и в людях у нас вводить. Я тогда хоть и еще совсем зеленым ассистентом кафедры был, но уже по языку Си семинары вел, и по компьютерной алгебре двум группам лекции читал. Оба предмета на тот момент вполне востребованными были, и меня новый курс не заставили готовить. А вот Шавковскому не повезло. Его заставили. Целый семестр ему на подготовку милостиво предоставили. Только вот, что он подготовить-то мог, кроме Фортрана, уже на тот момент мало кому нужного? А что делать остается? Готовить все равно надо, иначе конкурс не пройти, хоть ты и профессор.
И вот стали мы с моим коллегой и товарищем Толиком Калистратовым замечать, что Шавковский начал прислушиваться к тому, о чем мы между собой болтаем. Причем, только если по работе. Как только о чем-нибудь в области перспективного программного обеспечения, так тут у Шавковского сразу ушки на макушке. А Толик большой хохмач был, он даже на защите своей кандидатской такое отчебучил. Мы все знали, что Миронов Сергей Константинович, секретарь нашего ученого совета, очень Швейка уважал. Вот и тогда, как стал Миронов у Толика выпытать, сможет ли его программа синтеза допусков балку с закрепленным концом рассчитать, то Толик понял, что настало время Гашека цитировать (ведь про балку он не помнил ничего, да и не должен был помнить). Его программа с математической моделью оперировала, а уж что ей подсунут: балку ли с закрепленным концом или аппарат космический, то для программы той абсолютно фиолетово, главное математическую модель описать. Но ведь это Миронову не скажешь, вот и пришлось Толику к помощи чешского юмориста прибегать.
– Сергей Константинович, вы своим любимым вопросом про балку, мне одну сценку из Швейка напомнили.
– Да, и какую? – явно заинтересовался Миронов.
– Ну, ту, где старый полковник спрашивал новобранцев, почему винтовка Манлихер называется винтовкой Манлихер? На что старослуживые всегда под нос бормотали: «Ну вот, опять наш полководец манлихировину развел».
Последовала сколько-то секундная пауза, а затем Миронов аж подпрыгнул, не зря мы его еще студентами резиновым дедушкой прозвали. Подпрыгнул, подбежал к другим оппонентам, и, обращаясь то к одному из них, то к другому, восхищенно восклицал: «Нет, вы представляете, с кем меня сейчас Анатолий сравнил? Ни за что не поверите. Со старым полковником из Швейка» Дальше он, да и все остальные, абсолютно забыли про злополучную балку с ее закрепленным концом. Теперь все обсуждали только ассоциативное мышление Толика. В результате Толик успешно защитился, хотя и без этого он бы тоже, разумеется, защитился, правда, не так бы эффектно.
