– Хорошо, ты убедил меня, Корнуолл. Но все равно ты поедешь со мной. Если что-то пойдет не так, мне не придется больше разыскивать тебя по всей стране.
– Но, мессир, – попытался возразить колдун, – вы обещали…
– К дьяволу обещания, обеты и всякую подобную чепуху! – вскричал всадник. – Не забывай, кто я такой. Одно мое слово – и твое бренное тело вновь будут кромсать инквизиторские палачи. Ты забыл, кто спас твою шкуру и вытащил из темницы? Собирайся, скоро рассвет, а нас не должны видеть вместе!
Взяв из рук Корнуолла флакон с зельем, всадник внимательно посмотрел на колдуна и криво усмехнулся:
– Ты всегда был лучшим, а я – лишь твоей тенью. Тыс рождения имел власть над людьми, земли, почет, а я был вечным изгоем, вынужденным скитаться по свету. У тебя есть всё, а у меня – ничего. Но… Очень скоро настанет мое время. Мое имя будет у всех на устах. Весь мир преклонит колени предо мной! И никто… никто не сможет меня остановить: ни человек, ни Бог, ни сам Дьявол!
Не действуй против божества влюбленных: какое бы ты средство ни привлек, ты проиграешь битву, будь уверен.
В один из первых солнечных весенних дней, который выдался по-настоящему свежим и теплым, случилось событие, которого местные жители, да и сами его виновники, ждали уже почти три года. С самого раннего утра весь городок, примыкавший к замку Дезир-ле-Руа, был охвачен волнением и радостной суетой в предвкушении предстоящей церемонии. Сегодня, 16 апреля 1270 года, должна была состояться долгожданная свадьба между дочерью владельца замка Дезир-ле-Руа герцога Луи Франсуа де Карруаза и графом Жирардом де Сен-Мором. Ради такого случая двери замка были открыты для всех по распоряжению самого герцога. Проворно сновавшие по двору слуги готовили угощение и питье для любого, кто в этот день прибудет на праздник.
Такое радушное гостеприимство было вообще-то не свойственно отцу невесты. Герцог де Карруаз, почтенного возраста человек, воспитанный в старых добрых традициях рыцарь, слыл в округе заносчивым и надменным вельможей, гордившимся тем, что его род берет начало еще со времен Хильдерика III. Соседи герцога нечасто бывали гостями его величественного замка, возвышавшегося над рекой, опасаясь его вспыльчивого характера. Но, несмотря на всю внешнюю неприступность и горделивость герцога, ни один человек: ни друг, ни враг – не мог бы обвинить его в лицемерии, лжи или несправедливости. Он имел неограниченную власть в своих обширнейших владениях; ему подчинялось бесчисленное количество преданных вассалов, но при этом он сам являлся верным вассалом своего короля, за что и был в большой милости у Людовика IX. Луи де Карруаза боялись, но одновременно и уважали.
