Малыш заходился в плаче, дергая ножками. Вдруг Лео не удержал равновесие и рухнул прямо на кушетку, при этом ударившись подбородком прямо о лобик Тедди.
И вновь целый ряд проклятий из его уст заполнил комнату. Фиби выхватила малыша и села на другом конце кушетки. Лео не успел возразить, как его нога оказалась у Фиби на коленях. Еще мгновение – и она сняла с него носок.
Нога болела, но Лео стонал по другой причине. Его заводило, что Фиби водит рукой по его коже. Она аккуратно нажимала большим пальцем то тут, то там, пытаясь понять, есть ли перелом.
Стараясь скрыть боль, Лео шипел.
– Простите, вам очень больно? – спросила Фиби.
Какие большие у нее глаза. Вероятно, от того, что от нее не укрылось уплотнение на уровне его ширинки.
– Нет, не очень, – отозвался Лео после долгой паузы. – Можете продолжать.
В то же мгновение Фиби уронила его ногу на кушетку, словно это была граната с вырванной чекой.
– Нужно приложить лед, – сказала она с заметным смущением. – Я сейчас вернусь.
Тело Фиби дрожало от возбуждения. Ребенок съежился у нее на плече, и она чуть слышно напевала ему песенку. Тедди не хотел есть. Она дала ему бутылочку меньше часа назад. Вероятно, у него просто резались зубы, и малыш не мог заснуть.
– Бедняга, – протянула Фиби.
Однако, оказавшись в коляске, Тедди успокоился и почти сразу уснул. На всякий случай Фиби покачала его на пять минут дольше. Убедившись, что мальчик спит, она переложила его в кроватку и на цепочках вернулась в комнату.
Ее саму клонило в сон. Но не вернуться означало признать собственную трусость.
Войдя в комнату, первым делом она заметила, что горит всего одна лампа. Впрочем, Лео добавил дров в камине, так что света хватало. Он смотрел телевизор, но выключил его сразу, как только Фиби переступила порог.
– Как нога? – спросила она.
– Проверьте сами.
Это было дерзко и так естественно с его стороны. Ноги несли ее вперед, а разум кричал: «Остановись сейчас же!»
Нет, она уже не так глупа, чтобы сесть рядом с ним на кушетку. Она встала перед Лео на колени и сняла с его ступни мешочек со льдом. На ступне уже проявились синяки. И красная линия там, куда пришелся угол двери.
– Болит? – тихо спросила Фиби.
Лео поправил носок, натянул его по самую щиколотку.
– Жить буду. – Он подался вперед, положив руки на колени и оказавшись лицом к лицу с ней. – Если вы не против, – начал Лео, – сейчас я вас поцелую.
При этих словах локон волос упал на его лоб. Голос его прозвучал хрипло и низко, отчего по спине Фиби пробежал холодок. Был поздний час, когда казалось, что рассвет не настанет никогда и ночь будет длиться вечно.
