– Да что ты знаешь о моей жизни. – Билли опустил голову, барабанные палочки замерли в его руках.
– Больше, чем ты думаешь. Когда-то я был таким же, как ты, парень. Я казался себе крутым. Мне все было до лампочки. Я нарушал все правила, какие только мог, и постоянно попадал из-за этого в неприятности. И знаешь, почему я так себя вел?
Билли после долгой паузы нехотя спросил:
– Почему?
– Потому что сам не хотел ни к кому привязываться душой и боялся так поступить – ведь это может принести боль.
Судя по наступившей тишине, Билли счел эту мысль заслуживающей внимания, а потом он неожиданно выдал:
– Правда, что завтра вечером мы все отправимся смотреть фейерверк?
Рэйф, похоже, был только рад перемене темы.
– А как же!
– Ты привез нам пригласительные, – сказал ему Билли и, помолчав, добавил: – И барабаны.
– Пригласительные – для всех, а вот барабаны – только для тебя.
– Правда?
– Правда, – улыбнулся Рэйф. – Знаешь, почему я подарил их тебе? – Он понизил голос, словно следующие слова предназначались только для ушей Билли, хотя, скорее всего, понимал, что его слышит и Пенелопа, – ведь в сарае стало тихо. – Потому что ты мне нравишься. И знаешь, это нормально, когда тебе нравится кто-то, кому нравишься ты.
Он встал и шагнул к Пенелопе, которая гадала, к кому же были обращены эти слова: к мальчику или к ней. Ее сердце пропустило удар, глупо на что-то надеясь.
Билли подозрительно покосился на Пенелопу:
– Тебе и она нравится тоже?
В глазах Рэйфа, по-прежнему затененных полями шляпы, невозможно было ничего прочесть, но Пенелопа услышала все в его голосе:
– О да…
Билли с отвращением произнес:
– Так ты собираешься на ней жениться? И детей завести?
– Гм… Немного рановато думать о чем-то типа этого, приятель. Наверное, сперва лучше спросить, что думает об этом сама Пенни.
Билли тоном обвинителя обратился к ней:
– Он тебе тоже нравится, да?
Пенелопа, глядя в глаза Рэйфу, отозвалась:
– О да…
– Можно я пойду и расскажу всем, что барабаны – только для меня? – вмешался Билли.
– Заодно передай, что завтра на фестивале будет очень здорово, и пообещай Мэгги помочь ей приглядывать во время фейерверка за малышами, чтобы они не испугались.
Билли выпятил тощую грудь:
– Это я могу. – Он положил барабанные палочки на табурет, с которого только что вскочил. – Я тут один из самых старших.
Он направился к выходу, и Рэйф собрался было поцеловать Пенелопу, едва сорванец выйдет за дверь, но Билли вдруг вернулся, взял палочки и пояснил:
