«Должно быть, сейчас я выгляжу ужасно, – подумала она. – Еще хуже, чем когда Рэйф застал меня одетой в пижаму. В тот раз у меня хотя бы волосы были в порядке».
– Почему? – вдруг произнес ее пассажир.
– Что?
– Почему вы только что застонали? Я ведь сразу вас предупредил, что живу за городом.
Пенелопа, подавив раздражение, громко вздохнула.
– Это тут ни при чем. Просто мне не по себе оттого, что я в таком ужасном виде, – вот и все.
– Может, вы, наоборот, выглядите сейчас лучше, чем когда-либо.
Она попыталась понять смысл его слов. Тщетно.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы понимаете, что нарушили правила?
– Какие?
– Нормы безопасности, обязательные для владельцев такого бизнеса, как мой. Я должен был составить рапорт о чуть не случившемся несчастье, а мальчику полицейские должны были предъявить обвинение в противоправном проникновении в каменоломню.
– Думаете, ему бы это пошло на пользу? Ради бога, Рэйф, Билли ведь всего лишь ребенок из неблагополучной семьи!
– А вы вступились за него. И ради этого были готовы нарушить правила. Вы произвели на меня сильное впечатление.
Произвела впечатление на него? Она?
Надо ли обрадоваться тому, что сумела поразить ковбоя-пиротехника, которого ее бабушка и дедушка, наверное, причислили бы к подонкам общества?
Спорный вопрос. И все же, непонятно почему, стало так приятно. Но тут Рэйф все испортил, спросив:
– А почему вы сказали Билли, что люди любят только тех, кто следует всем правилам?
– Потому что так и есть, – ответила Пенелопа. Но в ее голосе прозвучала нотка сомнения, и в этом была вина Рэйфа. Ведь он не следовал слепо всем правилам, но был исполнен такого очарования, что женщины, несомненно, падали к его ногам, стоило ему лишь взглянуть на них. А еще он сумел убедить маленького встревоженного мальчишку, который до сих пор не доверял никому. И даже Мэгги он приглянулся. Когда она отвела Пенелопу наверх переодеваться, та, вместо того чтобы открыть старый сундук, уселась на него и, обмахиваясь рукой, озорно взглянула на собеседницу. На мгновение Мэгги напомнила Пенелопе проказливую девчонку-подростка вроде Шарлин, а не практичную опекуншу приюта.
– Неудивительно, что ты поднялась с этим мужчиной наверх в Локсбери-Холл. Я и сама бы поддалась такому искушению.
Слово «нравится» было недостаточно сильным, чтобы описать то, что Пенелопа испытывала к Рэйфу, но она не собиралась анализировать свои чувства. Уж слишком опасными они были. Такие чувства всегда приносят беду, стыд и иногда даже смерть…
