Кэт не подняла глаз, когда он вошел в комнату, и Бретон ощутил легкий укол совести, вспомнив свое ироничное поведение.
— Это был Карл, — сказал он, не дожидаясь вопроса. — Он еще работает.
Она равнодушно кивнула, и его чувство вины немедленно сменилось обидой — даже в присутствии друзей она не старалась хотя бы внешне произвести впечатление, что интересуется его работой. «В этом вся Кэт как таковая, — подумал он с бешенством. — Никогда не уступит. Живет себе с этой работы, прямо скажем, неплохо, но одновременно считает, что имеет право пренебрежительно относиться и к ней, и ко всем связанным с ней людям».
Бретон хмуро посмотрел на жену и на Пэлфри, которые как раз читали то, что напродуцировала Мириам, и вдруг осознал, что начинает слегка покачиваться. Он поднял стакан, допил виски одним глотком и налил себе еще. «А я выношу все это…» В нем снова ожила старая злость, навещающая его через определенные промежутки времени. Ну сколько же можно выдержать? Моя жена непрерывно упрекает меня за то, что я подолгу просиживаю в бюро, но как только я устрою себе свободный вечер, он проходит именно так. Какие-то горе-спириты, а с ее стороны очередная порция этого проклятого равнодушия. И подумать только, что я плакал — да, буквально плакал, — узнав, что она осталась цела и невредима в ту ночь, когда ее обнаружили с забрызганными мозгом Спидела волосами. Он не отдавал себе тогда отчета в том, что ведь Спидел хотел оказать ему услугу. Теперь он это знал. Если бы он только мог…
Но было уже слишком поздно.
Притушенные оранжевые лампы и выложенное белым мрамором устье камина, не уменьшаясь в размерах, начали удаляться на планетные, звездные, галактические расстояния. Он хотел что-то сказать, но язык его лишь перемещался по поверхности действительности, отбирая у существительных их значение и делая невозможным использование глаголов. Перспективы комнаты начали подчиняться странной геометрии, мучительно перебрасывая его с одного полюса на другой. К нему обернулось какое-то лицо из группы сидящих — бледное, лишенное характерных черт и форм — мужчина, женщина, друг или, может, враг? Тяжело и безвольно переступил он границу…
Бретон так сильно хлопнул капотом «бьюика», что огромный автомобиль вздрогнул, как вспугнутый зверь. Внутри в темноте ждала Кэт, неподвижная, как мадонна, а поскольку она не выказывала злости, в Бретона словно фурии вселились.
— Сел аккумулятор. Это решает дело: мы не можем ехать.
