В трубке послышался щелчок, а за ним издевательские гудки. Бретон несколько раз стукнул по рычагу и только спустя минуту осознал, что действует соответственно привитому старыми фильмами избитому стереотипу и что, если уж звонивший прервал связь, никакие операции с рычагом не восстановят ее. Выругавшись шепотом, он положил трубку, а потом несколько секунд стоял в нерешительности.
Кто-то глупо шутит, но кто?
Собственно, он знал только одного такого завзятого шутника: это был Карл Тоуджер, геолог из инженерного бюро Бретона. Но когда он видел Тоуджера в последний раз а это имело место после полудня в бюро, геолог уныло корпел над проблемой, возникшей в процессе замеров, которые проводило их бюро, по определению территории для закладки цементного завода в окрестностях Силверстрима. Пожалуй, Бретон никогда не видел его более озабоченным и менее склонным к шуткам.
Сам разговор, конечно, не имел значения, принимая во внимание особенности мышления телефонных шутников, но был в нем какой-то беспокоящий подтекст. Например, странная реакция, когда этот тип узнал, что Бретона уже не зовут Джеком. Он начал пользоваться официальным вариантом своего имени из престижных соображений в тот период, когда раскручивал дело, и было это уже много лет назад, а вообще… — при одной мысли об этом его охватила ярость, — в конце концов это его дело. Но где-то в потаенных закоулках души он не был доволен этим изменением; кроме того, у него сложилось впечатление, что незнакомый собеседник поразил его и сумел коснуться чувствительной струны.
Бретон задержался у дверей столовой, прекрасно сознавая, что реагирует именно так, как тот мог бы пожелать: вместо того, чтобы махнуть на это дело рукой, он снова и снова проигрывал в мыслях происшедшее. Он посмотрел по сторонам и вдруг совершенно неожиданно пожалел, что они не переехали в прошлом году в более просторный и современный дом, как хотела Кэт. Он вырос из своего старого дома и должен был уже давно без сожаления порвать с ним. «Живешь с моей женой уже почти девять лет…» Бретон наморщил лоб, вспомнив эти слова. Этот тип не утверждал, что он был до него мужем Кэт, поскольку Бретон и Кэт были женаты одиннадцать лет, но это число девять должно было иметь какое-то особое значение, как если бы вмещало многослойное беспокойство, а какая-то часть его подсознания, снова и снова преломляя смысл этих слов, со страхом ждала дальнейшего развития событий.
— К черту! — громко выругался Бретон. — Я такой же идиот, как и он.
