«Недели за три до Нового года Володя сказал: «На Новый год полечу в Чечню. Ты со мной?» Я сначала удивилась: «А как же я детей одних оставлю? Нет, не полечу». Через пару дней я улетела в Питер, подумала спокойно, вернулась в Москву и сказала ему, что полетим вместе. Не знаю почему. Из женщин полетела еще жена Патрушева, директора ФСБ. Остальные все мужчины. Мы прилетели в Махачкалу, пересели в вертолеты и отправились в Гудермес. А в Гудермесе пилот не рискнул сажать вертолет, видимость была недостаточной. За 20 минут до Нового года развернулись и полетели обратно. А в полночь открыли в вертолете шампанское. Стаканчиков не было. Пили прямо из горлышка. Две бутылки шампанского на всех. Когда мы развернулись, то там, в Гудермесе, все решили, что уже не прилетим. Но надо знать Володю. У меня не было ни минуты сомнения, что мы все равно попадем в эту воинскую часть. Не важно когда и как, но попадем. Когда вернулись в Махачкалу, он мне сказал: «Давай оставайся, а мы поедем на машинах». Вот уж нет! Стоило лететь в такую даль, чтобы сидеть и ждать неизвестно чего. Мы сели в машины. Времени было уже полтретьего. Через два с половиной часа доехали до части. Видели бы вы, какое удивление и какая радость были там у ребят в глазах, когда мы приехали. Час побыли в части и поехали назад. А еще через пару часов дорогу, по которой мы ехали только что, взорвали. Вот и все. Прилетели в Москву». В Гудермесе Путин раздал подарки и награды солдатам и офицерам и провел встречу с командованием.
А что касается Сталина, то он далеко не сразу перешел к тотальной войне с кадрами. Вначале генсек очень даже успешно принялся строить вооруженные силы нового государства. Уже в первой половине 1930-х годов не только каждый вид вооруженных сил, но и рода войск получили «свои» военные академии. К 1937 году насчитывалось 13 военных академий и 75 училищ и школ. К этому времени 79,6 % командного состава имели законченное среднее и высшее военное образование, а в бронетанковых войсках – 96,8 %, в авиации – 98,9 %, на флоте – 98,2 %.
В сентябре 1935 года на полях Киевщины впервые в Европе были проведены самые крупные, со времени создания РККА, военные учения по отработке «теории глубокой операции», родоначальником которой был начальник оперативного отдела Генштаба Красной армии В. К. Триандафилов, трагически погибший в авиационной катастрофе в 1931 году.
Сталин придавал такое большое значение этим учениям, что пригласил на них в качестве наблюдателей многочисленные иностранные делегации, в том числе военных атташе посольств всех стран, аккредитованных в Москве.
