Колонна останавливается, люди падают, многие сразу засыпают. Их сверху укрывает снег.
Зачем капитан Ярунов, новый мой заместитель по строевой части, остановил батальон?
- Дорога! Дорога, комбат!..
Я скорее понял, чем расслышал слова. Топнул ногой - твердо. Действительно дорога. Она тянулась поперек нашего движения, была пустынна и мертва. Ни следа, ни души.
Куда идти? Вправо или влево? А не все ли равно, надо идти. И тогда куда-нибудь выйдем.
Я выслал вперед Пятницкого с двумя автоматчиками и приказал поднимать батальон.
Тронулись. Строго придерживаемся дороги. Она переметена сугробами, как волнами, и с нее легко сбиться.
Прошло не более часа. Я уже хотел сделать привал, как из снежного облака вынырнул Пятницкий.
- Впереди какие-то дома. Слышен лай собак. Возможно, овчарки. Автоматчиков оставил возле дороги. Если что - они прибегут.
Мысли обгоняют одна другую. Может быть, там немецкий заслон? Или линия обороны? Машинально, по привычке, отдаю приказ Гусельникову - его рота идет головной:
- Восьмой роте развернуться и занять оборону!
Начальника штаба вместе с Пятницким и группой бойцов высылаю к домикам. Тут же вызываю командиров подразделений и, пока жду их, укрываюсь от ветра за высоким сугробом. Мысли невеселые: вдруг немцы, может быть, даже с танками? И Зинченко хорош. Несколько раз развертывали рацию молчит. Но при чем тут командир полка? Я же сам завел батальон черт знает куда!
- Товарищ комбат, командир седьмой роты капитан Куксин по вашему приказанию явился.
Подтянутый, стройный, свежий, как будто и не было этого тяжелого марша, Куксин своим докладом вывел меня из раздумий.
Я поднял глаза - ротный стоит навытяжку.
- Садись рядом.
- Есть садиться рядом.
Даже в такой обстановке капитан Куксин, как военный человек, был безупречным.
Пришел Панкратов. Этот устало поднял руку к шапке и просто сказал:
- Панкратов. В роте все нормально.
Когда собрались все командиры, я поставил задачу. Батальон занял круговую оборону. К тому времени метель стала утихать.
Вдали, куда ушел с бойцами начальник штаба, стали вырисовываться крыши домов. Потянулись томительные минуты ожидания.
Гусев вернулся веселым и оживленным.
- Вот, комбат, и конец мучениям. Там село. Немцы из него ушли. Село целехонькое.
Усталость как рукой сняло, будто бы ее и не было. И настроение у солдат сразу изменилось. Иду вдоль колонны и слышу шутливый разговор:
- Как хорошо окопались в снегу, посидеть бы в обороне, нет же, бросай оборону и куда-то иди.
