». Чем больше людей услышат об этих убийствах, тем лучше.
Алан улыбнулся, — Случаем, не ожидаешь, что преступник припрётся на похороны?
— Нет, я не это имел в виду. Если жертва действительно была проституткой без лицензии, завтра на видео мы вполне можем увидеть сутенёра. Он, вероятно, захочет узнать, куда делась «работница», и придёт посмотреть, кого хоронят.
— Я могу пойти, — предложила Натали, — Оденусь, как на Куче.
— Нет, никто из нас не подходит. Наши лица мелькали на телевидении уже несколько раз. Сначала я сам хотел пойти на похороны, но думаю, незнакомая никому девушка с камерой даст куда лучшие шансы.
Алан кивнул. — Если вообще хоть какие-то шансы есть…
На следующее утро, семья проснулась раньше, чем обычно: Уильям, Клэрис и Дэйви отправились на «Маршрут Беамонт»!
Марк передал приглашение мистера Тодда, но от себя добавил: «Я не думаю вам стоит на кладбище переться. Туда и обратно – больше десяти миль. С твоим-то животом, Клэрис, я бы дальше местного рынка вообще не ходил.»
«Старший офицер приказал, надо идти!»
Возможно, моя невестка слишком серьёзно относится к дурацким программам «Пути Спасения», подумал Марк.
С декабря, Клэрис начала играть с сыном в специальную игру. «Где у нас папины ручки?» — спрашивала мама. Дэйви радостно шевелил пальчиками в воздухе. «Правильно! Это теперь папины ручки! А где у нас папины глазки?» Сын показывал пальчиками на собственные глаза. «Правильно, Дэйви! Это теперь папины глазки! А где у нас папины ножки?» Дэйви улыбался и хлопал по папиным коленям. «Правильно! Это папины ножки!» Малыш прекрасно разобрался: ножки у папы в полном порядке, а вот ручки и глазки будет обеспечивать сын.
Концовка игры посвящалась «Пути Спасения», и её-то Марк смотреть не любил. «Скажи-ка, Дэйви: кто твой папа?» — «Инвалид войны!» — «А зачем красное ведёрко, Дэйви?» — «Собирать пожертвования!» — «А как ты будешь собирать?» — «Поможем инвалидам!»
«Хоть ваш мистер Тодд и называется старшим офицером, кто он, к чёрту, такой, чтобы отдавать вам приказы?»
Но Клэрис только улыбнулась: «Мистер Тодд совершенно прав. На «Маршруте Беамонт» можно дофига насобирать. После пяти вечера, мусорщики с Кучи расползаются по салунам и барам. А в карманах – полно денег!»
Н-да, «полно денег»! В среднем, взрослый мусорщик делает в день триста или триста пятьдесят долларов. Сколько это в долларах до Обвала? Два доллара и восемьдесят центов! Тогда на такие деньги и стакан пива сложно было купить. Конечно, сейчас выпивка относительно подешевела. Тридцать баксов – за стакан местного пива, сорок – за «шот» самогонки «Лунный Свет». Мутное местное пиво изготовляется из заменителей ячменя и часто прокисает, а «Лунный Свет» – вообще сертифицированная отрава. Но это мелочи, которые совершенно не мешают мусорщикам оставлять дневные заработки в бесконечных салунах, стратегически расположенных вдоль шоссе.
