Стоп. Перевести дыхание – это в первую очередь. Выдала всё, как ленту из пулемёта, теперь можно и отдохнуть.
– У нас гибкая система скидок.
Под его взглядом я сгорю, слишком тяжёлый и настойчивый. Ну, что ты, ведёшь себя так, словно олигарха уламываешь. Да и это слово: «гибкая», слишком двусмысленно прозвучало. Но сомневаюсь, что я более гибкая, чем ваша система скидок, поломаюсь, прогибаясь под тобой.
– Перестань, даже если ты скинешь пятьдесят процентов, мне не хватит.
Если не хочешь уловить смысл, то я могу и объяснить, не зря ведь на бухгалтера училась. На всякий случай глянула на ценник: не ошиблась, скажу больше, семьдесят процентов меня тоже не спасут.
– Мне от силы хватит на пару колёс и передний бампер.
– Но ты ведь её хочешь!
Он утверждал, потому что иначе и быть не может. Скажу так: ты меня хочешь не меньше, чем я этот автомобиль, но ни то, ни другое не досягаемо, так что лучше смириться.
– Я много чего хочу, но эта машина не на первом месте.
– Начнём с неё.
И снова его утвердительный тон, и этот странный жест, щелчок пальцами, как в ресторане, честно слово. Только вот Кирилл бежит на этот жест как заведённый. Что происходит?
– Кир, оформишь на Алесю Вадимовну, – новым, неведомым мне до сих пор тоном заговорил Дима, раньше я говорила, что он командует? Нет, командует он не так, – и чтобы никаких проблем. Распорядишься отправить в сервис, чтобы ещё раз всё перепроверили.
– Кирилл, он шутит, я её не покупаю.
Но Кирилл меня не слышал, он как заколдованный смотрел на Диму, пока тот доставал банковскую карту из портмоне.
– Ну, ты довольна?
Он обращался ко мне, как к своей любовнице, противно. Словно покупает меня. Просто извалял в грязи в одночасье. Дима в эту же секунду приподнял меня за подбородок, ожидая ответа на свой вопрос. Секунда молчания, Кир чувствует себя неловко и, отступая назад, удаляется, а вот во мне взыграла гордость. Я резко дёрнула головой, вырывая свой подбородок из его тёплых пальцев. (И напрасно такие резкие движения, он меня и не держал силой). Дима уже не улыбается.
– Дима, это плохая шутка, не смешно.
– Я не шучу, – и правда, совершенно серьёзен, – и смеяться не хочется совершенно, особенно когда ты вот так дуешь губки.
Он нежно коснулся пальцем моих губ, и я снова увернулась. Не надо на меня давить, последствия будут непредсказуемыми.
– Давай, пойдём краш-тест, раз уж владелец у малышки уже есть.
Он говорил о машине, а мне казалось, что уже обо мне. Дорого же он меня ценит, я бы сказала, переоценивает. Интересно, догадывается об этом или возлагает такие большие надежды. Я не умею быть благодарной. Это не моё, как он говорит.
