«Сословие наших волхвов не было сословием организованным, так чтобы борьба с их стороны могла быть ведена общею массой и по одной общей команде. Они представляли борцов немалочисленных, но разрозненных и одиночных, а при таком положении дела правительству, как оно поступало после, не было затруднения освобождаться от них тем, что они внезапно исчезали и пропадали без вести, быв по мере их опасности или заключаемы в тюрьмы или предаваемы смертной казни».
Иначе говоря, отношения власти с инакомыслящими на Руси имеют очень давние традиции…
Но вернемся к князю Владимиру. Точнее, к его наследникам. Как здесь уже говорилось, Владимир имел четырех жен во язычестве и дважды был женат уже как христианин. Естественно, что у князя были дети. Достоверно известно о 13 сыновьях (в том числе Позвизд, имя матери которого неизвестно; порядок их старшинства достаточно условен) и минимум 10 дочерях (известны имена лишь четырех). О детях Владимира и Рогнеды я уже упоминал, были у него дети и от других жен. В том числе от последней жены-христианки князь имел дочь, названную Добронегой (крещена Марией), ставшую уже после смерти отца женой польского короля Казимира I. Особняком среди сыновей князя стоит Святополк, прозванный Окаянным. На его матери, бывшей греческой монахине, а потом и вдове его брата Ярополка, Владимир не был официально женат, хотя и сделал своей наложницей, а родившегося после смерти Ярополка сына признал своим. Что касается брака с Анной Византийской, то, хотя он и продлился более двадцати лет, летописцы о детях Владимира и Анны не упоминают. Возможно, у них была дочь (или дочери), но письменные источники тогда не забывали упомянуть лишь сыновей-наследников. Впрочем, не исключается и то, что великий князь, часто пребывавший в долгих разъездах по своим обширным владениям и военных походах, вполне мог оставить после себя еще сколько-то детей, матери которых благоразумно не претендовали на признание отцовства. Однако это всего лишь ничем не подкрепленные предположения, так что не будем оскорблять чувства верующих. Отсутствие детей в этом браке могло иметь и иные причины, особенно с учетом уровня тогдашней медицины и гигиены.
Во всяком случае, далеко не все из признанных Владимиром детей оставили хоть сколько-нибудь заметный след в истории. Об Изяславе Полоцком уже говорилось, а вот о других сыновьях стоит сказать отдельно. Выше упоминались связанные со Святополком и Ярославом события, происходившие в Киевской Руси в последние два года жизни Владимира. О причинах, побудивших княжичей пойти против отца, летописи говорят в основном вскользь. И если со Святополком картина украшена хоть какими-то подробностями (вроде того, что он сам считал себя сыном Ярополка, хотя и пользовался всеми привилегиями сына Владимира), то, что побудило княжившего в Новгороде Ярослава стремиться обособить свой удел, обычно не разъясняется – летописцы больше говорят о том, как был огорчен Владимир, собирая войска в поход на собственного сына (и еще неизвестно, дожил бы Ярослав до признания Мудрым, не прервись жизнь Владимира). Как ни странно, но причина у обоих князей была одна. В последние годы жизни Владимир явно выделял из своих сыновей одного – младшего Бориса, и не скрывал своего намерения изменить порядок престолонаследия в его пользу, и даже передал под его начало свою личную дружину. Естественно, это не устраивало ни Святополка (считавшегося самым старшим на тот момент), ни Ярослава (чей удел был наиболее значимым после Киева). Противостояние этих двоих едва не ввергло Русь в большую смуту после смерти их отца и стоило жизни троим их братьям (Борису и Глебу, признанным впоследствии святыми мучениками, и Святославу, который не стал святым – возможно, потому, что погиб в честном, хотя и неравном бою с дружиной Святополка, а не был убит безоружным, как его братья), однако мы говорим не о них, поэтому сделаем еще один шаг назад.
