Но постепенно оттаяла, мозг потихоньку заработал, и она приказала себе сосредоточиться, взять себя в руки и подумать. Три миллиона… Сумма, конечно, большая. Но не смертельная. Собрать можно. Другой вопрос – собрать незаметно. Три «ляма» просто так не выдернешь, такая дыра в семейном бюджете сразу станет заметной. И Вадим, каким бы покорным мужем ни был, непременно поинтересуется, на что они истрачены. А деньги, как ни крути, и его тоже.
Попросить у отца? Он бы, может, и не отказал, но опять же – как объяснить, на что? Правду сказать совершенно невозможно. Соврать так, чтобы поверил, тоже. Ничего не приходит в голову. Черт, откуда же взялся этот… Регина снова не находила слов, она задыхалась от злости и ярости. Только сегодня утром вспоминая этого человека как чуть ли не главного в своей жизни, теперь она ненавидела его, готова была убить… И как она раньше не замечала, что от него нужно держаться подальше? Что такие знакомства до добра не доводят, это же было очевидно! Ведь он просто пустышка, ничтожество с криминальными наклонностями, и больше ничего! Дно, социальное дно, низ! С таким рядом стоять стыдно! Как, как можно было этого не понимать?
Регина стукнула сжатым кулачком в перчатке по рулю. Было невыносимо обидно, что теперь, когда все так гладко устроилось в ее жизни, появляется человек, не имеющий ни малейшего права даже на крохи от ее благосостояния, и – не просит! – требует, требует, и отнюдь не крохи! Сейчас Регине казалось, что вся ее прежняя жизнь была верхом счастья и благополучия. Проблемы с Вадимом выглядели таким пустяком в сравнении с обрушившейся на нее бедой, что она искренне изумилась тому, как переживала из-за них утром. Ясно же, что никуда бы Вадим не делся, что Регина не мытьем, так катаньем добилась бы, чтобы он остался в семье. И все было бы так же, как раньше, если бы не эта дурацкая встреча!
Регина вздрогнула, вспомнив тот миг, как на плечо ее легла тяжелая ладонь… Она и раньше вздрагивала от этих прикосновений, но по другой причине. Сидела и вспоминала наглый, уверенный взгляд, хозяйские интонации, с которыми он с ней разговаривал. Покровительственно так, даже снисходительно. Словно это он был сыном крупного чиновника, он занимал должность в Роспотребнадзоре и ездил на новом белом «Лексусе».
Он был уверен, что она не пошлет его. Более того, выслушает до конца и все проглотит – и эти презрительные интонации, и обидные слова. И так небрежно поведал, чего от нее хочет… Ну, это понятно, чего. Тут он был банален и зауряден, как поголовное большинство. Хотя всегда строил из себя большого оригинала, «последнего романтика», презирающего скучные материальные блага и превозносившего свободу. Ага, сейчас! Это тогда Регина, как дура, слушала и ушами хлопала, верила. А теперь понимает, что деньги нужны всем, абсолютно всем. Потому что это и есть свобода.
