– А Карантинов? Он так предан Дышлову, что, если возникнет внутрипартийный раскол, он примет его сторону.
– Карантинов, как и «банный грибок», мечтает стать Президентом. Ратуя за восстановление памятника Дзержинскому, он о каждом своем шаге докладывает в ФСБ. Если чекисты дадут ему ампулу с цианидом и попросят затолкать в котлету Дышлова, он сделает это при всей своей любви к последнему. Он станет Президентом Общества охраны памятников Дзержинскому.
Семиженов саркастически улыбался, растворяя красные губы, в которых блестели мокрые резцы. В нем было яростное нетерпение, неутолимое вожделение власти, вера в свое предназначение. Власть была неземной страстью, делавшей его религиозным человеком. Для достижения властной мечты он использовал культовую силу денег, людские пороки, нарезное оружие и таинственную силу тотемных животных, душа которых переселялась в людскую плоть, совершая ее претворение в задуманную Семиженовым сторону.
Стрижайло вполне насладился беседой. Ее поучительный смысл сводился к тому, что в компартии «периода заката», как и на ее утренней алой заре, существовало непримиримое соперничество лидеров. В этом банкетном зале, в иных обличьях, в костюмах, сшитых другими портными, расхаживали и переговаривались все те же Каменев и Троцкий, Зиновьев и Бухарин, Радек и Сталин. Их кажущееся дружелюбие и сплоченность обернутся смертельной схваткой за власть. Объединяясь все против одного, начнут истреблять друг друга, пока не уцелеет единственный. Поскрипывая сапожками, прижимая к френчу усохшую руку, станет выковыривать из-под ногтей кровь неудачников. Стрижайло предполагал момент, когда все чинное собрание, произносящее комплиментарные тосты, вдруг превратится в осиный рой, жаля и убивая друг друга. И из этого роя, из вороха мертвых, высыхающих на солнце ос, выступит Дышлов, усталый, распухший от укусов, стряхивая с дорогого костюма прозрачные крылышки, оторванные ножки и усики.
– Мы встретимся в ближайшее время и обсудим стратегию, – произнес Семиженов тоном властелина. – Я буду платить вам отдельные деньги в конверте, помимо оговоренного партийного гонорара. – Семиженов двинулся в гущу гостей, и его черный кок трепетал, как наполненный ветром парус.
В задачу Стрижайло, ту, за которую ему платили большие деньги, входило – сгладить противоречия лидеров, выстроить их в иерархию, создать для каждого привлекательный образ, чтобы партия обрела волевой, интеллектуальный и одновременно народный облик. Победила на выборах серых чиновников власти, трескучую ЛДПР, демократических снобов и выскочек. В этой работе центральной фигурой оставался председатель компартии Дышлов. К нему и устремился Стрижайло.
