Богдана понесло. Уже с минуту его глаза почти не открывались. Это походило на транс. Он уже почти выкрикивал:
- Кто? Соседи? Не увидят. Я поздно вечером приду. Тесть? Стакан самогона моя кума милая своему тестю нальет - граненый стакан! Два! Будет спать, как убитый. Теща? Родная кровь - не выдаст доченьку, и всегда поймет! Что? Устала после дойки? Расскажи об этом Назару, посреди ташкентского базару! С устатку - самое то!...
Василий, взяв со стола пачку папирос, оделся и вышел на воздух.
После приезда с северной командировки я уволился из наладочного управления. Перешел работать в НИИ, о чем до сих пор не жалею.
Встреча с Богданом произошла через несколько лет, в Сочи, где мне довелось отдыхать. Как потом выяснилось, мой старый знакомый приехал в город из своего поселка на электричке. "Внучка на каруселях покатать, по магазинам прошвырнуться". Он долго не мог узнать меня. Напрягая память, хмурил бровки, ставшие совсем седыми. Потом закивал неуверенно: да-да, припоминаю. Возможно, он вспомнил не конкретно меня. Это подтверждало мою давнюю версию о том, что играть в "театре одного зрителя" - его амплуа. Он не запоминал зрителей.
- Вася? Ну, был такой Вася. Был, был. Да весь вышел. Поехал за женой, а до этого, понимаешь, все, вроде бы устроил: комнату в общаге получил, пару кроватей, на кухню чего-то. Ну, по северному варианту - вполне достойно. Сам я грузить помогал. А вот приехал к себе домой в сельскую местность... Целый год, выходило, дома-то не был. Да. Ну, и директора своего родного совхоза, вроде, говорят, ни с того, ни с сего, это самое, - чпок, и застрелил. Да, говорят, тут же отшагнул, стволы в рот вставил и - готов. Душа в космос мозги на тополь. Ужас. Я сам, правда, не видел...
- Богдя! - требовательный оклик. Оказывается, Богдан был не только с внуком. Невдалеке, возле парфюмерного киоска, застегивала сумочку крупная, крашеная по седине пожилая женщина со строгим взглядом. Рядом крутился мальчик, видимо, Богданов "внучок". Женщина, не двигаясь с места, уверенным, быстрым манком пухлой ладони призвала супруга к себе.
Богдан вдруг как будто раздосадовавшись на свою излишнюю разговорчивость стал быстро закругляться:
- Ты, гражданин, того... Я тебя, понимаешь, не знаю, кто вы такой и откуда. Наладчик!.. Много там, понимаешь, было наладчиков-монтажников. И все - проездом, проездом. А проездом ведь суть не уловишь. Так только, - он повертел ладошкой с полусогнутыми пальчиками, - макушки-верхушки. Хи-хи да ха-ха, да это дело, - он щелкнул по горлу, - некоторые даже одеколон за милую душу... Кто вот, к примеру, на Васю-то, снаружи мог подумать... А ведь я с ним рядом жил-спал. Кругом ножи-вилки, отвертки разные. Получается, можно сказать, я по лезвию ходил. Под дамокловым мечом. Последнее время проснешься иной раз среди ночи, а он сидит курит, глазами лупает. А чего сидеть, когда спать полагается? Сейчас аж жутко становится... Ладно. А вас вот, извини, не припомню.... Не обижайтесь. - Он обернулся и, как показалось, демонстрируя независимость поведения от супруги, обратился к внуку: - Сейчас, внучок, сейчас...
