Богдан удовлетворенно закивал. Вася попался. Больше от него пока ничего не требовалось. Теперь очередь за Богданом.
Богдан закончил есть, облизал ложку, тщательно вытер подбородок и пальцы, смачно закурил. И начал обстоятельно:
- У меня тоже аналогичный случай был. В молодости. Дите у нас уже появилось, доченька любимая, первенка как-никак. Тоже, с одной стороны, Вася, помощь жене нужна бы. Я ж понимаю, не изверг! Но в чем принципиальная ошибка многих, в том числе твоя? В том, что сами, согласно известной притче, хватаются рыбку для жены ловить. Это все ненадежно, - а вдруг ты заболел или в командировке, ну? Нет. Ты ей лучше спиннинг купи, в образном смысле. Ты научи ее саму рыбачить, чтобы данное вошло в плоть и кровь на генном уровне, в подкорковое сознание, без рассуждений, кто устал и чья очередь. Разумеется, Вася, это официальная версия, мы же мужики, я никого за дураков не считаю. Если же по-простому - то стоит один раз себе картошку пожарить гарантировано пожизненное самообслуживание, а то и роль придворного повара. Корешки мощнеют, габариты той самой зловредной рептилии увеличиваются по всем ракурсам, ты же своей сущностью падаешь во всех глазах.
Богдан, в майке и в трусах, вскочил с кровати и, держа в руках баночку-пепельницу и дымящую папиросу, стал нарезать круги на свободном пространстве комнаты. Что говорило о наступившей уже релаксации и сопряженной с ней высокой степени увлеченности содержанием собственного монолога.
- Однажды пришел я с работы, с ночной смены, самосраннего утра, как говорится. Усталый и голодный. Как пес, словом. Эх, думаю, сейчас поживлюсь борщом да со сметанкой. Шиш тебе: женушка моя возлежит на семейном ложе, опять вся томная. Пацанка, правда, спит, ничего не скажу, - детишки у моей всегда сухие да сытые были. Этому, слава богу, учить не пришлось, было у коровки молоко, унаследовала от мамочки своей.... Не к ужину будет вспомнена. Тоже так вот тестя встречала, ох, да ах. Моя, значит, тоже: ох-ах, Богдя, устала, сил нет, всю ноченьку-то доченька спать не давала. Ой-е-ей!... Пожарь себе, что ли, яичницу.
Я - слова не сказал. Схема-то у меня уже была проверена и утверждена жизненной практикой. То же самое мытье полов, только вид с боку. И яичницей называется. Вышел я, не спеша так, на парадное крыльцо, на солнышко пожмурился. Выкурил папироску, вот так вот тоже, беломорину. Беломор тогда настоящий был, вкусный. С бабульками, со сплетницами нашими коммунальными, покалякал. Захожу обратно, вижу, все готово к бою: семья моя, во главе с супругой, по второму кругу спит в полном составе.
