— Слухи о волках в Новом Орлеане и окрестностях ходят годами, — заметил Тэллиент.
— Сколько именно лет?
— По меньшей мере сотню.
— Что?
Тэллиент усмехнулся:
— Я подумал, что вам это придется по душе. Непохоже, что неприятные происшествия случались в какой-то определенный месяц или сезон. Но они всегда происходили во время одной и той же лунной фазы.
— Полнолуния? — предположила я.
Что бы ни говорили скептики, полнолуния вызывают помутнения рассудка и у людей, и у животных. Спросите кого угодно, кто работал на скорой помощи, в психиатрической больнице или окружном зоопарке.
— Нет, ущербной луны, — ответил Тэллиент.
Я посмотрела на тоненький серебристый серп за окном.
— Когда были опубликованы эти статьи?
— В мае.
Я нахмурилась: пять месяцев назад.
— И что с тех пор?
— Ничего.
— Может, потому что тел не нашли.
— В точку. Существа, охотящиеся в определенную фазу луны, нападают каждый месяц. Они по-другому не могут.
Не знаю, как там «существа», но животные так точно. Они рабы привычки.
— Вчера нашли еще одно тело, — продолжил Тэллиент. — В газеты новость пока не попала.
Я снова бросила взгляд на луну. Наверное, я права.
— А вам это зачем? — спросила я.
— Меня привлекает криптозоология. Я бы сам отправился в экспедицию, но… нездоров.
Я встала. Ноги буквально чесались. Я приподнялась на носочки: так и подмывало ухватиться за эту возможность. Следовало помнить: то, что кажется слишком хорошим для правды, зачастую таким и оказывается.
— Вы хотите заплатить мне, чтобы я отыскала волка там, где его предположительно быть не должно. Я его найду, и что дальше?
— Поймайте его и позвоните.
Не совсем необычное предложение в моей сфере деятельности. Нанимавшие меня люди обычно надеялись прославиться, открыв миру мифическое создание, и хотели, чтобы вся слава досталась им. Я без проблем сохраняла конфиденциальность, поскольку мне только хотелось доказать, что Саймон не был чокнутым.
— Хорошо, я возьмусь за дело.
— Вы понимаете, что это не простой волк?
Я надеялась, что не простой, но надежды часто развеиваются в дым.
— Они называют его лу-гару, — продолжил Тэллиент. — В переводе с французского…
— Оборотень.
От прилива адреналина закружилась голова. Хотя я бралась за поиски любых сверхъестественных существ — нищие не выбирают, — настоящей целью моих поисков был именно ликантроп. Как и у Саймона.
Единственная проблема — я просто не могла поверить в его существование. Пусть моя девичья фамилия О’Малли, а предки отца прибыли в США из страны фей и лепреконов, в родном Бостоне единственной мистикой была безумная вера горожан в проклятие, наложенное на местную футбольную команду. В моем детстве не было никакой чепухи — ни Санты, ни зубной феи, — и мне приходилось едва ли не драться за право читать художественную литературу. Наверное, именно поэтому я по уши влюбилась в человека, мечтавшего о волшебстве.
