— А за что мне их осуждать? — продолжил разговор Виктор Федорович. — Они сделали свой выбор. Я остался при своем.
— Исламское государство у нас в стране считается запрещенной террористической организацией, — напомнил я.
— Считать и говорить можно все, что душе угодно.
Мне показалось, что подполковник начал горячиться. От этого слова его звучали короче и четче, но интонация в разговоре не менялась.
— Любому официальному заявлению в наше время верить сложно. Тем более человеку, который думать обучен. Я не знаю, что там у них творится, в этом самом исламском государстве. Мои знакомые, с которыми я много общался, поверили тому, что им обещали через Интернет или еще каким-то способом. Они и меня пытались уговорить. Опирались на то, что здесь, в нашем государстве, слова расходятся с действительностью, выборные слуги народа чувствуют и ведут себя как господа. Я попросил их объяснить мне, где гарантии, что там слова представителей власти не расходятся с делом. Я лично не встречал в своей жизни правительства, которое выполняло бы свои обещания, данные народу. Не бывает таких в природе. Любые обещания потенциальных правителей — это лишь политический ход. Налицо противостояние с Европой и Штатами. Все громче становятся крики о патриотизме. Да где же он, если по всей стране открываются клиники по смене пола? Мужчины становятся женщинами, и наоборот. Телевидение пропагандирует гомосексуализм. Неужели это и есть та самая нравственность, которой наш народ гордится? От такой вот высокой морали люди и бегут к исламистам, где за подобные вещи прилюдно голову отрезают. От обмана бегут, от безысходности. От невозможности жить в современном мире и оставаться честным человеком. Я не знаю точно, что и как там делают для соблюдения нравственности в людях, хотя и вижу публичные расправы с коррупционерами. Это на Востоке, где коррупция, по сути дела, родилась и пропитала кровь всех народов, исламисты обещают во всем навести порядок. Скорее всего, люди им верят. Иначе они не пошли бы туда так массово. А они идут. Из разных стран, со всех континентов. Идут! Ищут социальной справедливости. Я, правда, сам не пошел, да и другим не советовал. Но только потому, что не верю в подобную справедливость. Обещать могут многое. И по-разному. А у нас и не обещают, запросто могут посадить ни за что. Высокие особы смеются над судами, над нами и всей страной. Плюют нам в лицо и радуются.
— Наверное, вы еще и потому с ними не пошли, что не мусульманин, — корректно подал я новое направление мыслям собеседника. — Вы православный?
