* * *
Милли уставилась на нетронутую кошачью миску, полную корма.
— Где Альфонс?
— Не знаю, милая.
— Но уже почти полночь.
— Не переживай, дорогая, уверена, он вернется. Кошки всегда находят дорогу домой.
Но Милли расстроена, хмурые морщины залегли у нее на лбу. С некоторой долей вины понимаю: она беспокоится, потому что кота чуть не усыпили. Она считает, что Альфонс беззащитен.
Читаю ей сказку, но она не может усидеть на месте. Милли все время бегает на кухню, посмотреть не вернулся ли кот.
— Это все немцы, да? — спрашивает она. — Это немцы забрали Альфонса.
— Я так не думаю, — отвечаю я.
— Я хочу его обратно, мамочка. И мячик свой хочу назад. Все просто ужасно.
Ее личико морщится, словно бумажное, и слезки начинают катиться из глаз.
Я уже и позабыла о мяче, который укатился в сад Ле Винерс.
— Милли, с мячиком вообще нет никаких проблем. Я запросто куплю тебе новый.
Она не обращает на мои слова никакого внимания и сердито утирает слезы.
— Бланш говорит, что это все немцы. Бланш говорит, что немцы едят кошек, — убеждает она меня. Ее голос звенит от негодования.
— Она просто тебя дразнила, Милли, — отвечаю я. — Я правда не думаю, что они так делают.
Но начинаю задумываться, а вдруг в том, что Альфонса нет дома, и правда виноваты немцы. Особенно если вспомнить того светловолосого молодого человека, приласкавшего кота. Может, он прикармливает его. У этих животных нет понятия о преданности.
Слушаю, как она молится, и потом укладываю ее в кровать.
— Ты должна найти его, — сурово говорит она мне.
За окном гостиной темнеет. Сначала все становится темно-синим, потом наступает ночь. На небе рассыпаны мириады звезд и кусочком дыни болтается луна. Кот так и не вернулся.
Время уже перевалило за девять. Думаю про комендантский час, но в Ле Винерс шторы плотно задернуты и стоит полная тишина.
Решаю выйти наружу и поискать кота. Знаю, что могу сделать это тихо, и меня никто не увидит.
Мою заднюю дверь не видно из Ле Винерс. Выхожу через нее прямо в темную ночь. Держусь как можно ближе к живой изгороди, медленно крадусь в ее тени, пробираюсь по переулку до колеи, ведущей в Ле Рут.
Не смею позвать его, но надеюсь, что Альфонс меня услышит, — возможно, ощутит мое присутствие тем удивительным шестым чувством, которым обладают кошки.
Неожиданно сзади раздается звук мотора. Должно быть, немецкие солдаты, раз уж теперь жителям острова не разрешается пользоваться автомобилями. Внезапно на меня накатывает страх, пульс учащается, а кожа покрывается холодным потом.
