Он встал, давая понять, что разговор окончен.
– Ну вот, брат, – вздохнул генерал Панфилов, когда они вышли за маршальского кабинета, – сам шею свою подставил, теперь уж смотри… – показывая, что хоть и немного, но все же отдаляет себя от этого дела.
Н. Н. Николаев подумал, что Голиков[86] ни за что бы так не поступил – тот, как и он, Николаев, всегда целиком брал ответственность на себя, потому, должно быть, и слетел с этой должности, отправлен, с понижением, командовать армией.
Впрочем, поведение генерала Панфилова его, Н. Н. Николаева, мало огорчило – он привык всегда рассчитывать только на себя и не желал, чтобы другие совали за него голову в петлю. Да и в своих выводах он сейчас практически не сомневался.
Правда, он знал, что на войне случается всякое…
* * *
На следующий день его вызвал к себе генерал-лейтенант Василевский, начальник Главного оперативного управления, восходящая звезда Генштаба. Все знали, что Шапошников болен (хотя и скрывает это) и, вероятно, не кто иной, как Василевский, заменит его.
Тот листок-формуляр сейчас лежал перед ним.
– Садитесь, генерал Николаев, – пригласил Василевский. – Я тщательно изучил ваши материалы. Если так оно и есть, то комбинация складывается весьма перспективная. Всему Генштабу еще предстоит, конечно, потрудиться, и надо подкрепить все это данными тактической разведки, но в целом… Да, ваши люди неплохо поработали… А эту писульку мы… – Он демонстративно порвал листок и бросил обрывки в корзину. – Считайте, что ее не было… Но вы, надеюсь, понимаете, что в случае ее… скажем так, несоответствия никто покрывать вас не станет, и вы, Николай Николаевич, попросту исчезнете. Так же, как и все, кто добывал эти документы… Кто это был, кстати?
– Эта были надежные люди, – ответил Н. Н. Николаев. – Имена их, по оперативным причинам, не подлежат разглашению. В случае чего, за разбитые горшки отвечу один. Разрешите идти, товарищ генерал-лейтенант?
– Подождите минутку. Тут ходили разговоры, что в аппарате Генштаба окопался немецкий «крот».
– Никакого «крота» не было, – с уверенностью ответил Н. Н. Николаев. – Просто тот, кого мы считали источником информации в Варшаве, в действительности был сотрудником абвера и одного за другим сдавал наших агентов.
– Так и последнего, должно быть, сдал?
– Вне всякого сомнения.
– Отчего же его не взяли?
– Особый случай.
– А этому Математику… Вы целиком верите ему?
– Как самому себе.
– И готовы за него отвечать?
– В полной мере.
