Ирма пригубила чаю и после пары глотков вовсе потеряла контроль за происходящим.
Эльф — ел. С видимым удовольствием брал хрупкую мацу, макал листочки в тягучий янтарь меда, закусывал орехами и сыром. Пил травяной отвар, не принюхиваясь и не корча обычные брезгливые гримасы.
Ирма слушала обрывки голосов, слушала как через стену, через вату, в голове у нее шумело.
— Мне тебя, светлейший, и измерять не надо… Одежда будет тебе и впору, и удобна. — Лев Абрамович чуть всхлипывал.
— Какого вы рода? — невозмутимо спрашивал эльф.
— Древний род наш — род Чернобородов. Нас так мало осталось тут, и вообще мало осталось, всего несколько семей. Давно прошли мы сюда, спасаясь от Претемного, давно попали на эту складку Эалы, на Землю, тайным драконьим путем; давно, витязь. Вот, живем…
Чернобородов? Ирма оглядела клочковатую сизую бородишку портного и снова вернулась ушами в разговор. Ушами, не рассудком: рассудок плыл, плыл… Она пригубила еще травяного чая.
— Я беду вашу знаю, — говорил Тайтингиль. — Врага почуял уже. Теперь знаю, кто он. Сильный воин орочьего племени. Найду и убью.
Портной всплеснул руками.
— Орк? Что ты! Орки — это пустяк, тут есть и они, немного, но есть. Неопасны совершенно; некоторые бежали, думается, в те же годы, что и мы. И от той же войны. Несладко же обеим сторонам пришлось, горы Восточного Морума залиты были кровью всех цветов. Живут, выживают как могут. Женщина одна… — Лев Абрамович потянулся к острому уху эльфа. — Орчиха… в Государственной думе! Тоже обшиваю… должна же человеком выглядеть… Орки! Чтобы я так жил! Я их почти люблю. Много хуже у нас дела. Помнишь ли ты, эльф, древние сказания о Темных Противниках? О Первозданном Хаосе, ошибке Создателя?.. Та, она… Сама! Сама здесь, ты понимаешь, витязь? Вот то-то и оно… А если Сама обоснуется здесь и начнет плести, то и нам, и всему миру этому придет конец. И ведь уже не сбежишь…
— Сама-а? — нахмурились светлые брови. — Рожденная Мраком? Ты не путаешь, дверг? Сколько раз ее изгоняли из Эалы…
Лев Абрамович невесело покачал головой.
— Хотел бы я путать такие вещи… Изгоняли — да не уничтожили. Мы сперва не поверили же, не поверили, но начали расследовать… анализировать. Расскажу тебе: племянник мой, дверг лишь на четверть… — Его голос снизился до шепота, и Ирма различала лишь отдельные слова: — Искали долго… нашли один скелет, а на скелете…
Тайтингиль кивал — молча.
— О чем? О чем вы говорите? — спросила Ирма сквозь силу.
