Глаза у Эвы сразу стали скучные; она запила съеденное через силу мелким глотком. Торжества от упрека Волчок почему-то не почувствовал, зато в душе появилась кислятина типа изжоги и он старался не глядеть на Эву.
«И дернуло меня на подлянку!.. — со злой тоской он вперился в тускнеющее небо между ветвей. — И зачем я ее пнул, если ответить не может?..»
— Извини, — еле-еле проговорил он, переведя дыхание, но ему не полегчало — Эва молчала, а второй раз извиняться было глупо.
— Ну, ты понимаешь…
— Понимаю, — тихо отозвалась она.
Волчку представились кунята — и защипало в носу; он напрягся, упреждая недостойную Волка слабость
— Я думаю, — осторожно начала Эва, стараясь не досаждать Волчку взглядом, — что можно попытаться поговорить с принцем. У него тоже есть потери, он может одуматься…
Волчок вздохнул, как три взрослых Волка разом не вздыхают.
— Оох… да не будь ты такой дурой. Может ты и из лучших людей, и твой кореш тоже, но только поэтому думать, что принц такой же — это ду-урь. Он
Хищник, Прэдэйтор — понимаешь? он как бешеный — такого только пристрелить.
Вы бы вместо макарон и спичек нам патронов принесли — оно бы лучше было.
— И что? — подняла глаза Эва. — Опять стрелять, убивать? разве к этому надо стремиться? лучше найти общий язык…
— Во-во, общий, — скрипнул зубами Волчок. — Как он с нами, так и мы с ним говорить должны — огнем. Вот к тебе в дом маньяк влезет — будешь ты с ним общий язык искать?..
— И все же стоит попытаться, — гнула свое Эва. — Если я, человек, выступлю от вас парламентером — он не сможет не прислушаться.
— Делай как знаешь, — дернул плечами Волчок. — Я бы на это не надеялся. Все эти хурды-мурды с переговорами — как воду в ступе толочь…
Еще скажи — договор о ненападении с ним заключать!
— Если все проявят добрую волю и понимание… — Эва опять закрутила шарманку, но Волчок уже встал.
— Айда, провожу тебя к опушке. И не надо мне моралу читать, лады? у меня к этим, в лагере, еще свои претензии есть…
Ближе к опушке они шли уже крадучись; Волчок нервно шевелил ноздрями, держа ладонь на рукоятке ножа — тут пахло кровью, порохом, смертью.
Заслышав посторонний звук, он крепко схватил Эву за локоть.
— Что?! — встрепенулась она.
— Тсс… — Волчок вглядывался в заросли, немного скаля клыки. — Там кто-то есть… Чужой. А… вон он — лежит.
Здоровенный Пес лежал на боку, редко и тяжело дыша; обметанный кровью сухой язык вывалился из пасти. Ран видно не было — должно быть, в горячке погони он слишком оторвался он своих и его крепко приложили чем-то тупым.
