К тому времени я занималась борьбой с педофилами уже больше четырех лет, но услышанное на встрече шокировало даже меня. Егорьевск – город небольшой, застрявший в своем развитии в начале 90-х годов. Жители сильно напоминают персонажей из фильма «Брат». На улицах до сих пор можно встретить киоски «Союзпечати» с разбитыми стеклами. Возле калиток, ведущих на неухоженные участки с покосившимися избушками, припаркованы ржавеющие произведения советского автопрома. Решать вопросы в Егорьевске тоже принято по законам 90-х. Городом не управляют местные власти. Город «держат». Короче говоря, всего в пятидесяти километрах от Москвы начинается совсем другая жизнь.
В одной из таких покосившихся избушек жила странная семейка. Брат, сестра, муж сестры и трое детей – шести, девяти и одиннадцати лет. Этот дом все местные жители старались обходить стороной, а соседи шептались между собой о жутких детских криках, то и дело доносящихся из сельского туалета, куда отец постоянно таскал одного из своих сыновей. В свои одиннадцать лет этот мальчик не говорит, не узнает родителей, не знает, что такое нормальная еда и что можно питаться чем-то еще, кроме пищевых отбросов из мусорного ведра. Поговаривали, что этот ребенок рожден от инцеста – мол, отцом его был брат матери-алкоголички.
Все взрослые в этой странной семье пили не просыхая, к ним часто заваливались разухабистые компании местных алкоголиков и гудели до утра. Именно в такие вечера соседи слышали плач детей и душераздирающие крики больного мальчика, доносящиеся из клозета.
В доме, где жили несчастные дети, уже несколько месяцев не было электричества – отключили за неуплату. Спали они на полу, в груде тряпья и ветхих отсыревших матрасов. Увиденное привело в ужас даже сотрудников службы безопасности московской фирмы, многое повидавших на своем веку – ведь все они когда-то служили в правоохранительных органах. Когда москвичи пошли расспрашивать соседей, что же все-таки происходит в этом жутком доме и почему детьми до сих пор не занимаются социальные службы, выяснилось, что за несколько лет никто не обратился в полицию. Никому не было дела. Все всё знали, но молчали. Полиция тоже не вмешивалась – в городе все решали совсем другие люди.
Оторопев от услышанного, ребята попрыгали в свои машины и поехали в местную школу-интернат. Договорились с директором, что придумают способ быстро забрать детей из семьи и на время расследования поселить их в интернате. Позже, когда я разговаривала с директором, она рассказала мне, что дети не умели самостоятельно пользоваться ложками и вилками, не понимали, что такое тарелка супа. Пытались стащить с кровати одеяло и улечься спать на полу – так им было привычнее.
