— Не поздно, — ответил Готхард фон Кетлер. — Мы уже озаботились...
На лице бывшего ландмейстера, длинном и узком, как лезвие боевого топора, появилась непередаваемая смесь хитрости, коварства и жестокости. Так выглядывает из засады голодный паук, когда неосторожная муха чересчур близко подлетает к его паутине. Николай Радзивилл даже вздрогнул от такой метаморфозы и подумал, что этому Карстену Роде теперь не позавидуешь. Не будучи замеченным в подвигах на поле боя, Готхард Кетлер всегда был готов отстаивать личный шкурный интерес, не жалея живота своего.
* * *
Маршалек уехал в сопровождении внушительного отряда «крылатых» гусар. Времена были смутными, и большой обоз с продовольствием для польской армии, вышедший из Вендена вслед за ним, нужно было охранять со всем тщанием. Николай Радзивилл чувствовал себя превосходно — редко кому удавалось так лихо подоить запасливого и прижимистого Готхарда фон Кетлера. Наверное, бывший ландмейстер Тевтонского ордена был польщен, что выбивать из него военный налог приехал сам маршалек литовский...
Едва Сиротка уехал, как к герцогу подошел оруженосец и с поклоном вручил ему запечатанный сургучом пакет. Глянув на оттиск печати, Готхард Кетлер встревожился — это было донесение купца, его агента во владениях герцога Магнуса. «Что-то стряслось», — весь в дурных предчувствиях думал герцог, нетерпеливо кроша неподатливый сургуч. Последнюю весть от агента он получил три дня назад, а значит, тот должен был отписаться не раньше следующего месяца. Какая причина побудила купца отправить нарочного в такой спешке?
Первые же строки донесения вызвали у герцога пароксизм бешенства. Потрясая кулаками, он несколько минут сыпал проклятиями. Затем вдруг резко успокоился, дочитал послание и задумался. Спустя какое-то время его лицо немного просветлело, и он вымолвил: «Да! Только так и не иначе!».
После этого хозяин покинул свои покои и спустился на кухню, что было для него совсем уж необычно. Завидев господина, шеф-повар предупредительно, с низким поклоном, отворилперед ним неприметную дверь, и фон Кетлер оказался в небольшой комнатушке с оконцем под самым потолком. Там сидел Гедрус Шелига и мужественно сражался с бараньим бочком, запеченным на вертеле, запивая куски хорошо поперченного и нашпигованного чесноком мяса крепким ливонским пивом. Судя по раскрасневшемуся лицу, литвин успел осушить не одну кружку и теперь с сомнением поглядывал на полупустой жбан с напитком — не позвать ли служку, чтобы тот наполнил его опять?
