с бармицей, закрывавшей шею, а небрежно запахнутый тулуп время от времени показывал миру голубоватые пластины панциря явно персидской работы — судя по дорогой отделке.
— А что, Иван, правильно ли мы едем? — вопрошал он своего спутника — того, что ехал с левой стороны.
— Не сумлевайся, атаман, места знакомые, — отвечал ему смуглолицый молодец с золотой серьгой в ухе. — Скоро доберемся на стан.
— А давно ли ты видывал Нагая? — продолжал расспросы чернобородый.
— Да прошлым летом, Ермолай Тимофеевич. Вместе купцов трепали. Знатно вышло. Дуван получился богатым. Скажи, Никита.
Всадник с правой стороны, богатырскую стать которого не могла скрыть и одежда, в ответ лишь ухмыльнулся.
— А чегой это вы так обнищали, что ко мне попросились на прокорм? — насмешливо спросил атаман, явно зная, каким будет ответ.
— Дык, это, сам понимаш... — Иван смутился. — Народ у меня шальной. Спустили все в кабаках... Стоп! — Он вдруг поднял руку и указал на неприметную протоку, скрытую лесными зарослями. — Нам сюды.
— Однако... — спустя какое-то время молвил главный, настороженно глядя на деревья, стоявшие стеной по сторонам протоки, которая по мере продвижения вперед становилась все уже и уже. — Не ошибся ли ты, Иван? Места совсем дикие. Похоже, тут давно не ступала нога человеческая.
— Мы больше по деревьям ходим, дядя, — вдруг послышался чей-то звонкий насмешливый голос откуда-то сверху.
Всадники инстинктивно схватились за оружие.
— Вы это бросьте! — В голосе послышалась сталь. — Ужо перещелкаем вас, как куропаток.
Словно в подтверждение этих слов прямо перед конем главаря в лед вонзилась стрела.
— Кто вы такие и чего вам надобно? — спросил невидимый страж.
— С Волги мы, казаки, — сдержанно ответил атаман. — Едем к атаману Нагаю.
— Ну, ежели к атаману... Щас доложусь. Звать-то вас как?
— Скажи, что Ермолай Аленин пожаловал. — Чернобородый мигнул, и казаки перестали раздувать фитили ручниц.
— А скажу, скажу... Нечайко! — позвал он кого-то. — Беги, одна нога здесь, другая там. Предупреди. Слышь-ко?
— Слышу, слышу... — пробурчал юный голос. — Чего раскомандовалси?
— Поговори у меня! Имя слышал?
— Я што, глухой? Ермолай Аленин. С Волги.
— Так чего же ты возишься?! Слезай с дерева и топай.
— Ужо топаю...
Ждать пришлось недолго. Спустя какое-то время в лесной чаще раздался треск и перед отрядом встал невысокий, плотно сбитый парень в заячьем треухе и дрянной шубейке. В руках он держал добрый лук, но стрелы покоились в саадаке. Парень широко улыбался.
