— Сраная кучка! — повторил Сталин-младший. — Убили отца, отравили! — блеснул мокрыми глазами Василий. — Изжили со света!
— В Грузии вас ждут, Василий Иосифович! С нетерпением ждут, с любовью!
— И американцы за вас, — поддакнул второй грузин. — Они вас обязательно поддержат, товарищ Сталин!
— Хватит мне здесь сидеть! — вставая и пытаясь надеть пиджак, прохрипел Василий. — Везите меня в Кремль, морды бить буду! Я им, сукам, задам! — оступившись, он чуть не упал, в последний момент его удержал капитан третьего ранга, бывший хозяйственник футбольной команды авиации Московского военного округа.
— Вы сначала шашлычка покушайте, а тогда поедем! — отозвался плечистый футболист, что сидел за капитаном третьего ранга. — Как вас не стало, так всю нашу команду разогнали.
— Где мой друг, Автандил? Почему не вижу? — потеряв администратора «Арагви» из виду, вымолвил Василий Иосифович.
— Блюет, — объяснил капитан.
Маленький грузин, который помогал жарить шашлыки, глупо хихикнул, и обернувшись к Василию Сталину, с чувством проговорил: — Я вашего папу вот где ношу, — он полез за пазуху и извлек на обозрение фото генералиссимуса. — У сердца ношу! Я за Иосифа Виссарионовича, за его сына умереть готов!
— Не умирай, друг! — простонал очнувшийся от спиртного тренер военной футбольной команды. — Вася, иди, я тебя поцелую!
Василий, шатаясь, побрел на зов, пожилой тренер распростер объятия и стиснул обожаемого генерала. Они долго обнимались и целовались в засос.
— Ну, хватит, хватит! — оторвал Василия капитан. — Чаю не желаете?
— Давай, — выдавил Сталин и, завалившись на соседний стул, оказался за столом. Голова у него гудела, он с трудом различал собеседников, стараясь сосредоточиться на девушке напротив. Она спала, облокотившись на стол и положив голову на руки.
— Как звать ее, Тая, Майя? Забыл!
— Марина, — подсказал капитан третьего ранга.
— Мариночка! — заулыбался Сталин-младший.
Капитан слегка потряс девушку:
— Маринка, вставай!
Она не реагировала.
— Хочу ее! — простонал Василий Иосифович.
— Так кто мешает! — отозвался щуплый грузин.
— Не здесь же!
— Сейчас отнесем ее в вашу спальню.
— И разденьте, ладно?
— Разденем! — хмыкнул грузин. — С таким человеком общаться будет!
Грузин с моряком подхватили спящую и понесли в комнату.
— А может, и мы ее тоже — того? — ухмыляясь, сощурился капитан.
— Офонарел?! Она сталинская! — грозно выдавил подручный.
Мужчины уложили Марину на постель и принялись раздевать. Последние несколько лет Василия Сталина совершенно не смущало, есть ли у понравившейся ему женщины муж или любимый человек. Без разговоров уводил с собой, если надо, то и силой, и держал взаперти до тех пор, пока пленница на все не соглашалась, правда, никогда женщин не бил, не обижал. Вернувшись из заключения, Василий вообразил себя снова тем же властным, способным управлять миром командиром. Казалось, ему снова все дозволено, его снова боятся, любят, обожествляют. Сколько их было, обожающих его женщин — сто, двести? Неважно. Сейчас ему хотелось эту, а потом — в Кремль, учинить разнос папиным холуям, поднять на дыбы страну!
