Вернувшись домой, я вспомнил, что у меня есть нечто похожее, о чем, пожалуй, стоит рассказать.
Тысяча девятьсот двадцатый год. Разбитые вдребезги героической Красной Армией полчища генерала Деникина окопались в Крыму. На полуострове, под руководством недоброй памяти барона Врангеля, начал организовываться так называемый «Третий поход Антанты» против молодой Республики Советов.
Главные силы Красной Армии в это время были брошены на борьбу с панской Польшей, и банды Врангеля сначала добились некоторых успехов.
Центральный Комитет Партии и Советское правительство решили покончить с Врангелем до зимы.
27‑го сентября 1920 года был создан Южный фронт под командованием М. В.Фрунзе.
О полном разгроме врангелевских полчищ, о легендарном взятии Перекопа сложено немало рассказов и песен. Владимир Ильич оценивал победу над Врангелем, как одну из самых блестящих побед Красной Армии.
Ни щедрая помощь Антанты, ни созданные французскими инженерами неприступные укрепления Перекопского вала и Чонгара не помогли барону Врангелю. Шестнадцатого ноября 1920 года последние остатки белогвардейщины были сброшены Красной Армией в Черное море.
Как всегда, победоносным успехам своей Армии помогала вся Советская страна, напрягшаяся, как один человек, в героическом усилии: рабочие ковали оружие, крестьяне везли хлеб, женщины, наравне с мужчинами, несли все тяготы войны.
Не отставали от других писатели, художники, артисты, в частности и артисты эстрады, представители наиболее доходчивого и мобильного искусства.
Коммунистическая партия придавала огромное значение агитационной работе на фронте. Броские плакаты художников, злободневные песни, хлесткие частушки, веселые рассказы считались немаловажным оружием.
Незадолго до общего наступления я приехал с эстрадной бригадой в политотдел одной из дивизий. В Красной Армии артистов очень берегли и особенно близко к фронту не пускали. Однако работы оказалось по горло: пять–шесть выступлений в день были отнюдь не в диковинку.
В первый же день приезда обвешанный револьверами комиссар дивизии поинтересовался:
— Как, насчет «барона» что–нибудь ядовитенькое имеется?
— Да вот, товарищ комиссар, частушки приготовили — послушайте:
Врангель наш куда–то вылез, Вот не ждали молодца: Тятя, тятя — наши сети Притащили мертвеца! и так далее.
Комиссар выслушал частушки и глубокомысленно заметил:
— Ничего, в общем… Конечно, не Пушкин…
— Как не Пушкин? — возразили мы. — На пятьдесят–то процентов, во всяком случае, Пушкин! Так и писали: две строчки мы, а две строчки Пушкин…
