– Есть, есть, не спеши. Так, все на месте? – тут же принялся за организационную деятельность Бен Кеноби. Квай-Гон, уже заметивший отсутствие Энакина, перебил начавшего мямлить капитана:
– Где Энакин? Он был с вами?
– Э… господин джедай, он… потерялся. Мы выбежали из корабля и побежали в космопорт, но тут его уже не было… наверное, убежал куда-то…
– Не говори чепухи, куда он мог уйти, тут вокруг – болото. – Влез Кеноби.
– Ну…
– Понятно. Оби-Ван, нам лучше ещё раз осмотреть корабль. – Сказал Квай-Гон.
– А мы?
– А вы идите за нами. И вам же лучше, если мальчик найдётся.
* Татуин, Энакин *
Воздух, горячий, сухой, пропахший пылью воздух. Как быстро я к нему привык, и как быстро я от него отвык… Казалось бы не был на Татуине всего ничего, а уже вспоминаю Мос-айсли как страшный сон, как будто не здесь я провёл десять лет своей жизни…
Воздух – лишь первое, что я получил из старой, «прошлой» жизни. Точнее – жизни между прошлой и настоящей.
В отличие от нубиана корыто Джулиана приземлилось прямо в космопорте, на стоянке в ангаре.
Почувствовав запах Татуина, я поморщился, что не укрылось от Джулиана, и он скептически хмыкнул.
Вернуться – вернулся, теперь надо думать, как снова улететь отсюда, желательно побыстрее, да подальше – у меня аллергия на эту планету.
– Пойдём, чего встал. – Сказал я и подал пример Джулиану, спустившись вниз. В ангаре трудились дроиды и несколько человек-техников. Они приняли от Джулиана плату за парковку и удалились, а я повёл капитана корабля по Мос-айсли.
– Эй, парень, да я вижу, ты тут ориентируешься… – сказал он, догнав меня.
– Есть немного. Тебе надо перерегистрировать корабль?
– Да, на моё имя. Или просто поменять номера. – кивнул он, идя рядом со мной. Улочки Татуина были как в каком-нибудь древне-персидском государстве – тесные, глиняные домишки, только вывески рекламные всё портили, но это же Татуин, тут нет ничего нормального.
– Тогда я знаю одного тойдарианца. Он, конечно, сам этим заниматься не будет, но знает тут всех и вся. Пошли. – Я повернул на перекрёстке и пошёл прямой дорогой до лавки Уотто. Больше мне не к кому обратиться – тут меня знает ещё Джабба, как Энакина Скайуокера, победителя Бунта ив классик, и как вора, плакаты с прозвищем которого до сих пор не убрали с улиц.
Конечно, было бы рационально не светиться лишний раз – вдруг Джабба как то свяжет меня и таинственного вора? Ведь после того как я улетел отсюда, кражи чудесным образом прекратились.
