– Для начала предлагаю посмотреть, что может нам поведать Трипио.
– Дроид-переводчик? – удивился Квай-Гон.
– Но-но-но. Между прочим, я его собрал, так что в нём столько полезных функций... ну, и звуковые микрофоны и лазерные звукосниматели в наличии. И прочие полезные вещи.
– Вот как? Интересно, что там в наше отсутствие случилось, – сказал Кеноби, устраиваясь поудобнее. Но Падме как раз начала пылать праведным гневом:
– То есть как это звукосниматели? Ты что, подслушивал в покоях королевы? – она гневно сверкнула глазами в сторону Трипио. Тот подошёл поближе и ответил ей:
– Так приказал мне хозяин. Мне включить запись? – обратился он ко мне. Мне же пришлось привстать, что бы за плечо усадить обратно Падме, со словами: «Трипио, включай!».
И началась запись...
Особых отличий от фильма не нашёл – Палпатин пытался ездить по ушам, произнёс пламенную речь о коррупции и том, как плохо руководит канцлер и что пора бы избрать нового – помоложе да поэнергичнее. От закономерного вопроса о том, что канцлер вроде как союзник Набу, Палпатин ловко ушёл, да ещё и обернув речь против псевдо-королевы. Когда запись закончилась, комната погрузилась в молчание на минуту. Первым ответил Квай-Гон:
– Да, Энакин, я до последнего надеялся, что твои предположения неверны... Но ты оказался прав, Палпатин копает под канцлера, и хочет использовать пока ещё юную Амидалу в своих целях.
– Это было предсказуемо, Квай-Гон, – сказал я, – я почти ничего не знаю о нём, потому что видел всего раз, но этого достаточно, что бы сказать, что он очень властолюбив.
– Если сбудется и второй твой вывод, то я даже не знаю, как и что мы будем делать, – вставил Оби-Ван. Падме решила высказаться:
– Ну, и что в этом требует вмешательства джедаев?
– Только то, что Палпатин опасен. Энакин предположил, что он напрямую связан с тем, кто пытался убить нас на Татуине. А это значит, что он пытался избавиться от королевы. Когда ему это не удалось, то решил использовать королеву Амидалу в своих интригах – что бы поссорить её с канцлером, – ответил Квай-Гон, – очевидно, что он хочет предпринять попытку свергнуть канцлера.
Падме слушала молча, под конец серьёзно задумавшись, а я продолжил вместо Квай-Гона:
– К тому же он использует силу. Да, определённо...
– То есть он тоже... – спросила Падме, посмотрев на меня, – этот, как его...
– Джедай? О, нет, Падме, джедаи не действуют так, тем более не действуют в своих личных интересах. Конечно, ничто не чуждо ордену, но джедаи никогда не лезли в политику. Тот, кто напал на нас во время отбытия с Татуина – ситх, и я чувствую в Палпатине похожую силу. Да, он, скорее всего ситх и уж точно относится к тёмной стороне силы. Ситхи были врагами джедаев испокон веков, к тому же они представляют зло. Зло, гнев, жадность, властолюбие... И ещё ситхи очень, очень опасны, – сказал я. Падме снова задумалась и была вынуждена принять правила игры – ситхи – зло. По крайней мере, я пытался убедить в этом королеву и весьма небезуспешно. Трипио уже отошел в сторону, когда Квай-Гон заключил:
