К моему, то ли счастью, то ли беде, я знал, про какие сервоприводы была мысль – старые, найденные среди мусора в лавке Уотто. А дроида я сам собрал. А зовут меня... Энакин Скайуокер!
От такой «радостной» мысли захотелось удариться о глиняную стену головой. Да, именно головой и именно о стену – после того как я всё таки вспомнил всё, что помнил Энакин...
Ребёнок, но всё же, знал он много, да и понимал похлеще моего. Рабство это вам не сидеть на заднице перед монитором, убивая годы жизни во всяких вконтактиках...
Я – Энакин Скайуокер, десяти лет от роду. Раб, работаю в лавке Уотто, который торгует всяким хламом, да и не хламом тоже.
– Энакин! – послышался женский голос из соседней комнаты, – завтрак!
Вот, приплыли. Теперь ещё и знакомиться с «мамой». Впрочем, память Энакина быстро подсунула образ женщины лет сорока и с какими-то тёплыми ощущениями. Энакин любил свою мать, вот и я теперь уже её люблю. Нда... получается, что я тут не один, а Эни никуда не съезжал. Интересный расклад!
– Иду, мам! – крикнул я, и поспешил сделать утреннюю зарядку в виде инвентаризации своего тела. Нда, Энакин явно маловат и щупловат, прям соплёй перешибить можно. Придётся что-то с этим делать, тем более что уж теперь-то я просто таки обязан проявить трудолюбие и старание в самосовершенствовании. Но первым делом – определить, какое сейчас время. Впрочем, может мне снится, что я – Скайуокер? Или это Скайуокеру снилось что он – это я? Или... хм... где-то я это уже встречал. Назовём это для порядку «проблема бабочки». Но вот то, что я чувствую совершенно реально, наверняка не сон. Да и во сне нет боли, а ущипнуть себя мне труда не составило. Не сплю. Значит, я Энакин Скайуокер, раб на планете Татуин, причём вот конкретно сейчас в мою голову пришла мысль, что я мог бы и проявить старание, и если памятные по фильму медихлорианы устроили в моей кровушке такое столпотворение, как у Йоды, то следует постараться и воспользоваться форсюзингом. Или, на худой конец, начать пытаться, жить так, как до сих пор, нельзя.
Я вышел из своего закутка в прихожую-гостиную. Рабская хижина это вам не отель-люкс, и даже не дачный домик, а полный звездец, но я старался не жаловаться. Честно старался.
Мама как обычно обняла меня со словами:
– Вот, Эни, завтрак. И поторопись к Уотто, он ждать не любит.
– Хорошо, мам, – сказал я давно забытым голосом и мама, потрепав меня по голове, ушла в неизвестном направлении.
Завтрак был такой же, как и вся эта планета – отвратительным, но рабам жаловаться нельзя. И, закинув в себя чуда местной кулинарии, я наспех обулся и пошёл по памяти к Уотто. Пока я погрузился в задумчивое состояние, привыкая к своему новому и непонятно как проявившемуся состоянию Энакина Скайуокера, ноги сами меня принесли в нужное место.
