— Ну, Фэнси, — сказал Хеллстром, но умышленно нейтральным голосом.
Рядом с Хеллстромом стоял стол, и Фэнси, опершись на него, улыбнулась ему.
Хеллстром отодвинул стул и тяжело опустился на него. Он посмотрел на нее:
— Фэнси, не объяснишь ли ты мне, чем, по твоему мнению, ты занималась прошлой ночью?
— Я провела ночь, спариваясь с грозным мистером Перуджи, — сказала Фэнси. — Он оказался столь же грозным, как и любой другой Внешний мужчина, с которым мне довелось встретиться раньше.
— Ты кое-что взяла со склада, — сказал Хеллстром.
— Расскажи нам об этом.
— Только это пальто и ампулу наших мужских бридинг-гормонов, — сказала Фэнси. — Я его накачала.
— На него они подействовали?
— Как обычно.
— Ты проделывала подобное раньше?
— Много раз, — сказала она. Хеллстром вел себя как-то странно.
Хеллстром задумчиво кивнул, пытаясь выискать тайный смысл в поведении Фэнси, который мог бы подтвердить его подозрения в том, что бессознательно ее действия выражали самые насущные требования Муравейника. Пополнение генного пула, конечно, положительный фактор, и поступление генов Перуджи можно только приветствовать. Но она вынесла во Внешний мир ценнейший секрет Муравейника, рисковала открыть Внешним их глубокие познания в механизме действия человеческих гормонов. По ее собственному же признанию, делает она это не в первый раз. Если только Внешние узнают о некоторых вещах, которые способен делать Муравейник с химией человеческого организма…
— Ты с кем-нибудь об этом говорила? — спросил Хеллстром. Очевидно, должно обнаружиться некое обстоятельство, способное объяснить подобное поведение.
— Я говорила об этом со многими женщинами-бридерами, — сказала она, недоумевая про себя: «О чем это так беспокоится старина Нильс?» Только сейчас она заметила его напряженное состояние.
— С женщинами-матками, — повторил он.
— Ну да. Многие из нас используют гормоны, когда выходят во Внешний мир.
Потрясенный, Хеллстром смог только покачать головой. Благословенная Праматерь! И никто из ведущих специалистов Муравейника об этом не подозревал! Что еще неожиданного могут таить в себе недра Муравейника?
— У друзей Перуджи твой велосипед, — сказал Хеллстром.
Она посмотрела на него недоуменно.
— Велосипед, который ты взяла, чтобы доехать до города, — пояснил Хеллстром.
— Оо-о!.. Работники, взявшие меня, были так настойчивы, что я и позабыла о нем.
— Взяв этот велосипед, ты создала кризис, — сказал Хеллстром.
— Как это может быть?
