* * *
Черная рука с растопыренными пальцами вынырнула из завихрений пара и прилипла к стеклу. Элис дико завопила и прижалась к гувернантке. Наверное, это глаз дьявола, пытавшегося разглядеть, что они делали в купе. Конечно, он походил на руку, но вполне может быть, что у глаза дьявола вместо ресниц пальцы. Может быть, он проголодался, поэтому из его пасти валил пар, словно из кипящего чайника.
Поезд мчался со скоростью не менее тридцати километров в час. Дверь распахнулась, и в купе вошел дьявол, окутанный дымом, пахнущий углем и пыхтящий, словно дракон, тащивший поезд по рельсам. Элис и Китти попытались слиться со своей гувернанткой.
Дьявол закрыл за собой дверь. На нем была черная каскетка, его лицо и руки тоже были черными. Он говорил по-английски. Поклонившись леди Гарриэтте, он протянул руку сэру Джону, вложившему в эту руку билеты.
— Какие вы глупышки! — сказала гувернантка. — Разве вы не видите, что это контролер?
Дьявол улыбнулся девочкам, вернул билеты, поблагодарил и вышел из купе в новом облаке дыма. Леди Гарриэтта принялась кашлять в кружевной платок, прижав его к лицу. Сердца девочек перестали прыгать в груди, словно сумасшедшие белки.
— Кто такой контролер? — спросила Элис.
— Не будьте такими глупенькими. Разумеется, это человек, который контролирует.
— Что значит «контролирует»? — спросила Китти. Ей было всего пять лет.
В беседу вступил сэр Джон.
— Контролер, — сказал он, — это человек, которому поручено проверять, имеют ли пассажиры документ на право проезда и соответствует ли этот документ классу купе, в котором они находятся.
Довольный исчерпывающим объяснением, он огладил бороду обеими руками. С возрастом она потемнела и сейчас цветом напоминала сигару, как и его шевелюра. Волосы на его голове отступили, обнажив половину черепа. Когда сэр Джон говорил, на этом гладком куполе над его лицом, имевшим прямоугольную форму из-за бороды, играли блики, соответствовавшие тональности его слов.
— Вы должны понимать, — сказал он, — что у контролера очень опасная профессия. Он перебирается из одного купе в другое по подножкам, в то время как поезд несется на всех парах. Чтобы зарабатывать на жизнь, он ежедневно рискует своей жизнью[11].
— Это отважный человек, — сказала француженка Эрнестина, горничная леди Гарриэтты.
Леди Гарриэтта протерла виски платком, смоченным настойкой лаванды, и тревожно вздохнула. Она была на восьмом месяце, и корсет очень болезненно стискивал ее тело. Запах угля вызывал у нее тошноту. Путешествие никак не кончалось, и она боялась, что усталость не позволит ей сохранять достоинство. Из Лондона в Дублин они переехали пароходом, затем пересели на поезд до Миллингара, где ей повезло отдохнуть три дня у кузена. Затем снова поезд, причинявшей массу неудобств женщине в ее положении. А теперь, как сказал сэр Джон, им предстояло провести несколько часов в коляске. Она была готова многим пожертвовать, окажись она уже на месте.
