Утомительная греза стояла каменной стеной. Каменными пальцами сдавила ноздри, не давая вздохнуть. Не давала повернуть голову в морозном мешке. Заставляла держать глаза устремленными в одну точку.
– Спустимся на залив, потеплеет разом – успокаивал синеглазый возница.
А другая мысль – стояла упрямым колом:
– Вперед! И через электрическую пропасть к победе революции!
Туман расступился. Зеленый свет сдал.
Постепенно развертывалась серая седая равнина. Сани правили в упор к стене синевших холмов, тянувшихся на севере. Подъехали вплотную. Зуек уверенно выбирал дорогу между наваленными глыбами. Очутились в лабиринте камней и холмов. Пробирались с трудом. Вот уже своды свисали, ледяные глыбы смыкались над головой, сани пробирались узкими проходами, коридорами. Иногда оленя ставили на колени, поддерживали санки руками. Пошло ровнее. А потом вошли, казалось Файну, под сплошной лед. Начинало смеркаться. У черного отверстия, обделанного бревнами, санки остановились. В скалах рыболовные сараи, груда рыбьих костей, собаки, отвратительный дух падали и жилья. Высоко в воздухе зеленоватые саженные глыбы с узкими просветами в начинавшие появляться звезды. Тесный проход в ровную даль залива, подернутую мятелицей, на горизонте плавучие горы, где-то далекая черная вода, теплое влажное дыхание моря, Гольфштрем, радостно ощутимый на лице, привет южных океанов! Кругом вздымающиеся гнейсы – стены титанической крепости.
Файн пощупал браунинг и вошел, пригнувшись, в комнатку. Чадил фитилек коптилки. Оконце закрыто плотным слоем льда. Ошеломляющая вонь. И ни души.
Это было одно из поморских рыболовных становищ, которые обитаемы только с мая месяца до осени. Здесь хранятся рыболовные снаряды, кой-какие запасы. Зиму в них проводит сторож лопарь, одинокий, с кремневым ружьем, преданный далекому хозяину до умопомрачения, отстаивающий почти бескорыстно, но до последней капли крови, становище от зверей или хищников с моря. В марте или апреле с поморского берега тянется сюда артель с хозяином во главе для каторжного летнего труда. Но это становище было, по-видимому, совсем брошено. Здесь шла какая-то вода через горы – лед покрывал скалы сплошной крышей. Теперь становище использовано для каких-то других целей, здесь жили зимой.
– Ушел барин кудай-то, – сказал зуек. Файн осмотрелся. Потом взгляд его упал на толстую тетрадь, лежавшую на столе. Заслонил шубой стол от мальчика, придвинул к фитильку и стал читать.
