Этьен. Нет, ни грана…
Морис. И все-таки. Эта жажда положить конец семейной жизни, ущербный характер которой я к тому же сам признаю…
Этьен. Но то, что у нас, — это не семья, это слово здесь совершенно неуместно.
Морис. Видишь ли, я ведь должен серьезно поразмыслить, прежде чем очертя голову ввязаться в такую авантюру; например, подумать, что будет с твоей матерью…
Этьен. Слава богу, она обеспечена; насчет материальной стороны ее жизни можно не волноваться.
Морис. Но речь ведь не только о материальной стороне.
Этьен. Я полагаю, что для такого человека, как она, это все же главное.
Морис. Недобрые слова.
>Молчание. Этьен смотрит на отца с недоумением.
Этьен. В таком случае могу тебя успокоить: из оброненных мамой фраз ясно, что для нее развод — избавление. К тому же, повторю вновь: разве иначе я… взял бы на себя эту чудовищную ответственность?! Она хочет развода, она его горячо жаждет, я в этом уверен!
Морис. Да разве она сама знает, чего хочет?
Этьен(с нарочитым бесстрастием). Ну, а ты… (Морис не отвечает.) Очевидно, что развод повлечет для тебя серьезные последствия, их нельзя не учитывать, не правда ли?
Морис. Ты намекаешь на материальные перемены, которые ждут меня вследствие развода или разрыва отношений?
Этьен (тем же тоном). Да, конечно.
Морис. Разумеется, это тоже следует принять во внимание.
Этьен (с трудом овладевая собой). Так что будущее в этом случае… Каким ты себе его представляешь?
Морис. Что ты имеешь в виду?
Этьен. Скажем, будущее для Агаты.
Морис. К сожалению, ясно, что возникнет новая ситуация, которая очень тяжело отразится на наших отношениях…
Этьен (не выдержав, запальчиво). Так ты уже все решил? Ты ее оставляешь?.. Ей ведь нечем удовлетворить твою тягу… к комфорту. Так вот — единственная причина, незачем искать другие! Если бы не это постыдное соображение, в силу которого ты прикован к жене, ты бы не пытался — как ты это только что сделал — расшевелить во мне бог весть какие ржавые струны с целью меня растрогать. Теперь все так ясно. О, теперь я знаю цену этому бескорыстию твоего чувства к Агате, так восхищавшему меня… Да, я понимаю, что, как ты говоришь, все не просто. Так вот, возможно, именно эти «осложнения» возмущают меня более всего… Нельзя ничем восхищаться… уже не знаешь… (С глубокой горечью.) Скажи же что-нибудь в свою защиту.
Морис. Что я могу сказать? Если тебе доставляет удовольствие топтать все, что есть между мной и тобой душевного, неоценимого…
