Алина. Да?
Октав. Что погубил его я, что он не вернулся из-за меня. Ты винишь меня в том, что я не берег его… Бог мой, зачем он поступил в 427-й полк!
Алина. Словно не ты его туда зазвал!
Октав. Он сам просил, чтобы я зачислил его к себе, это был его выбор.
Алина. Он ничего не выбирал, он предоставил все своей судьбе и не защищался… Как и в тот день, когда (все ее тело сотрясается от рыданий)… Сто тридцать шестая высота…
Октав. Он умолил, чтобы это задание доверили ему.
Алина. У него не было возможности поступить иначе. Обстоятельства сплотились против него… Нет, Октав, я знаю, что ты скажешь… но я не хочу, слышишь… не хочу!
Октав (на нем лица нет). Так что же, по-твоему, я его не любил?
Алина. Во всяком случае, меньше, чем собственный престиж.
Октав.Я не страдал?
Алина (жестко). Не знаю… Горе мужчины — это как знак отличия, им можно украсить петлицу… О, не отрицай этого. Я видела некоторые из твоих писем, написанных… после; …слово «гордость» там повторялось в каждой строке: «Я горжусь… мы гордимся тем, что дали Франции…»
Октав. Но это так!
Алина. Да, и это только подтверждает мою правоту. Когда пережито то, что пережила я… не остается места для столь возвышенных чувств, уже не приходится ублажать себя ими. Страдание отвратительно… оно не укладывается в александрийский размер.
Октав. Что?
Алина. Мне попался неоконченный черновик и список рифм, которые ты еще не подобрал окончательно.
Октав(голосом, срывающимся от волнения). Послушай, Алина, я не комедиант; я тоже несчастлив, глубоко несчастлив, и я запрещаю тебе сомневаться в этом! Запрещаю, слышишь? И если я решил, когда мы перевезем нашего мальчика сюда, написать несколько стихотворных строк, которые велю выгравировать на его могиле…
Алина (глухо). Нет, нет…
Октав.…то это ради увековечения его памяти, которая для меня священна и которую ты упорно стремишься оскорбить. И если он видит нас с тобой — а я в этом уверен…
Алина. Молчи.
Октав. То можешь считать… можешь…
>В эту минуту в застекленную дверь стучится Андре.
Октав. Да это Андре!.. Входи, дорогой.
Андре. Здравствуй, дядя Октав. Здравствуй, тетя.
Октав.Я как раз собирался зайти в Ла Мартиньер, узнать, чем окончился твой визит к врачу.
Алина. Верно, ведь это было вчера.
Андре. Так вот, совершенно очевидно, что это все на нервной почве.
Октав. И эти приступы удушья…
Андре. Ничего серьезного.
Алина. Сердце…
Андре. Почти в норме. Правда, он прописал мне наперстянку, в небольших дозах.
Октав.
