– И что теперь?
– Да, ничего… Просят, чтобы в кратчайшие сроки я разобрался с конфликтом интересов…
Тут до меня наконец-то дошло.
– Должен остаться только один?
– Да, дорогая…
– Русланчика придётся увольнять, – решила я, – ну ничего… он у вас молодой, энергичный…
– Да ты знаешь, – замялся наш папочка, – я не уверен, что Русланчика.
– Что, правда?
– Я уже предложил назначить его на моё место, – он мне сообщил совершенно спокойно. – Сегодня приказ подписали.
– Всё ясно, – я зевнула, – Русланчик молодец у вас… На Канарах отдохнул, вернулся вовремя и с радостью приступит…
– Мельчаем, радость моя, – с укором произнес свёкор. – Как же мы все мельчаем…
– А вы? Вам на пенсию рано…
Он не ответил, откинулся в кресле, коварно прищурился и дал по газам.
– Смотри, – говорит, – сейчас покажу тебе класс.
Двести он набрал за секунду, меня пришпилило к сиденью, и закружилась голова. Машина летела, любезный папочка рулил с наглым пацанским выражением лица, и у меня внезапно тоже проснулись пионерские восторги.
– А-а-а-а-а-а-а! – завизжала я.
Он усмехнулся с гордостью:
– Ну, как твой деппер?
– Какой деппер? – я расхохоталась.
Скорость всегда опьяняет, как рюмка ледяной водки, и когда выжимаешь за двести, то на полном серьёзе кажется, что теперь тебе можно всё.
Мы пролетели по трассе, потом немножко сбавили и стали входить в поворот к своему району. Крутой вираж был пройден гладко.
– Впечатление? – спросил любезный папочка.
– Вставляет! – я ответила.
– Ещё? – он улыбнулся.
– Хочу!
Но счастье, как водится, длилось недолго. Как только мы свернули с трассы, нормальная дорога кончилась и начались все эти ямки, кочки… Залатанная полоса не доставляла такого удовольствия, как гладкое шоссе, и пыл пришлось умерить.
– Жалко… – вздохнула я, – не рассчитаны наши дороги на вашу машинку. По вам автобаны плачут!
– Да, дорогая… За эти годы ты стала вирту-озом… коварной лести.
Вышеозначенный дом стоял в чистом поле, и наш пейзаж, на сто процентов русский, непосвящённым людям мог бы показаться серым и унылым, особенно ранней весной.
Но выходило всё как раз наоборот, потому что до усадьбы вела дорожка из фонарей, и светились французские окна на втором этаже, и дымок шёл из бани, и жареное мясо я унюхала моментом, как только вышла из машины. Баранина, я сразу просекла.
Наша добренькая мамочка для любимого зятя всегда добывает в каких-то секретных местах шматочек отменной баранины. И даже в честь Восьмого марта она свою традицию не отменила.
