Наконец, не выдержав натиска, служка, брызгая слюной, прошипел:
— Катитесь вы в свой Тель-Авив, там вас накормят, а здесь только работать мешаете!
От такой наглости у Марика глаза вылезли из орбит.
— Ну, знаете ли… Я — хам. Видел хамов, но такого — впервые!
По взгляду друга Юлий понял, что кара будет жестокой.
Приговаривая «долой кариес и антисемитов», Марик с неожиданным для его необъятной комплекции проворством сунул руку в стоявший возле ног портфель и метнулся к раздаточному столу, на который хам-официант водрузил огромную фарфоровую супницу с сациви. Французы, оживлённо обсуждавшие аперитив, не заметили, как Хенкин бросил в супницу пригоршню зубных протезов и, помешав варево ложкой, вернулся на свое место.
— Любезный, может, всё-таки займётесь нами? — с видом кота, съевшего канарейку, вкрадчиво спросил Марик вернувшегося официанта. Тот даже бровью не повёл, сосредоточенно раскладывая сациви в тарелки.
Иностранцы с воодушевлением принялись за экзотическую снедь. Однако их восторг длился недолго. Энтузиазм угасал с каждой выловленной из тарелок металлической коронкой. Что за чёрт!
Кризис наступил, когда старушка-переводчица с диким воплем извлекла из соуса и швырнула на скатерть огромный человеческий зубище. Сомнений не было: кто-то уже ел этот сациви и обломал себе зубы.
Иностранцы с омерзением переводили взгляд с зуба на супницу. Кто-то схватился за горло, сдерживая позывы отторжения. А яйцеголовый очкарик, походивший на «голубого» гимназиста, нагнулся над кадкой с пальмой и изрыгнул из своего чрева прелести кавказской кухни.
Скандал достиг апогея, когда приглашённый шеф-повар извлёк из супницы вставную челюсть…
Ангажированные наложницы Марика, обнявшись, рыдали от восторга.
Заметив на себе пристальный взгляд официанта, Юлий понял, что «явка» сорвана. Скомандовал:
— Сматываемся!
Хенкин, выбрасывая из-за стола свое грузное тело, произнёс фразу, которая довела нимфеток до экстаза.
— Пусть благодарят небо, что я стоматолог, а не гинеколог… А то бы сейчас лягушатники жевали жаркое из п. дятины. Пардон…
При выходе из ресторана, воткнув в подставленную швейцаром ладошку червонец, Марик назидательно изрек:
— Передай этим холуям, что «евреев на Земле ужасно мало, но каждого еврея очень много есть»…
— Слушаюсь, Марк Романович! — с готовностью ответил привратник.
При выходе из гостиницы компания столкнулась с вызванным метрдотелем нарядом милиции. Однако авантажный вид компании исключал всякие подозрения в злостном хулиганстве, и милиционеры почтительно посторонились.
