В перемирии они неверны и непостоянны, быстро увлекаются всяким дуновением новой надежды и во всем полагаются на свою необузданную храбрость. Подобно неразумным животным, они не имеют никакого понятия о чести и бесчестии; они уклончивы и темны в речах, когда не связаны с уважением к религии; они пылают неудержимой страстью к золоту и до такой степени непостоянны и вспыльчивы, что иногда в один и тот же день без всякого подстрекательства изменяют своим союзникам и снова примиряются без всякого посредничества.
И вот этот подвижный и неукротимый народ, воспламененный дикой жаждой грабежа, двигаясь среди грабежей и убийств, дошел до земли алан, древних массагетов».
Первое столкновение гуннов с аланами, кочевавшими в степях Азово-Каспийского междуморья, произошло, очевидно, в северо-западной части нынешних калмыцких степей и в районе, который образует излучина Дона и среднее течение реки Маныч. Вклинившись, таким образом, в самый центр междуморья, гунны разорвали непрерывность аланских поселений и кочевий, отбросив одну часть алан на юг, в предгорья Кавказского хребта, а другую — прижав к излучине и нижнему течению Дона. Внезапность нападения и быстрота, с какой гунны рассекли на две части аланские племена, лишив их возможности вести координированные действия, вскоре привели к тому, что, по словам Иордана, гунны подчинили себе алан, «хотя и равных им в бою, но отличавшихся от них (общей) человечностью, образом жизни и наружным видом, обессилив их частыми стычками».
Однако гунны не долго оставались в степях Северного Кавказа. Видимо, уже к концу 370 г. гунны нанесли второй и последний удар по аланским племенам, закрывавшим им доступ к богатым торговым греческим городам восточного побережья Азовского моря (Танаис, Тирамба, Фанагория) и Крыма (Пантикапей, Нимфэй, Киты, Феодосия). Согласно Аммиану Марцеллину, гунны, вторгшись в землю тех алан, которые граничат с грейтунгами (остготами) и «обыкновенно называются танаитами, произвели у них страшное истребление и опустошение, а с уцелевшими заключили союз и присоединили их к себе». Вместе с аланами в 371 г. гунны вторглись в земли Северного Причерноморья, обрушившись на территорию остготов, во главе которых стоял царь Германарих. Это событие ознаменовало третий и последний этап движения гуннов из Азии в Европу, закончившийся утверждением их в 377/8 г. на дунайской границе Византийской империи.
Известный американский исследователь истории гуннов О. Мэнчен-Хелфен считает, что гунны нанесли единственный удар по аланским племенам в районе Дона. Он полагает, что точное место столкновения не поддается локализации, хотя, возможно, подобно поздним завоевателям, главные силы гуннов могли действовать в низовьях Дона (Мир гуннов, с. 19). Неизвестным остается и то обстоятельство, где именно гунны перешли Волгу. Между тем, на наш взгляд, вполне очевидно, что переправа основной массы гуннских племен не могла произойти севернее нынешнего Волгограда, так как это противоречило бы направлению движения, гуннов к Волге по североказахстанским степям, а также сведениям Аммиана Марцеллина и Иордана.
