В ту же секунду пулеметная очередь, пущенная из бронеавтомобиля, разорвало тело Голицына пополам. Затем еще одна очередь пробила голову радиста, и только счастливая случайность спасла от смерти старшего лейтенанта Егорова. Подполковник в ту секунду оказался между ним и бронеавтомобилем, и его рослая широкоплечая фигура приняла в себя весь тот свинец, который был предназначен ему.
– К бою! – крикнул Егоров, падая на снег. Он перекатился в сторону дорожного кювета. Затем скинул с плеча автомат и выпустил по бронеавтомобилю длинную очередь. С противоположной стороны дороги застрочили автоматы других разведчиков. В кювете рядом с Егоровым лежал командир взвода старший сержант Гусейнов. Егоров повернул к нему запорошенное снегом лицо.
– Где радист? – спросил он его. – Надо срочно передать в штаб о нападение. Пусть остановят поезд. Еще не поздно.
– Радист убит… – ответил ему Гусейнов. – Поезд через минуту будет здесь.
– А черт! – выругался Егоров.
Он вскочил на ноги. Но пулеметные очереди снова заставили его зарыться в снег. Вдруг он увидел, как один из бронеавтомобилей поехал по дороге к переезду и остановился у железнодорожного полотна. Егоров вспомнил слова Голицына про созданные немцами снаряды особой разрушительной силы. Несмотря на снег и холодный ветер от этой мысли ему стало жарко. «На «БА -10» установлены как раз сорока пяти миллиметровые пушки!» – подумал он. Вдалеке Егоров увидел поднимающийся в звездное небо столб дыма. «До поезда не более километра…» – понял он. Он крикнул Гусейнову: «Гранаты есть!» Тот бросил ему три маленькие рубчатые «лимонки». Егоров быстро связал их куском веревки. «Ползи на ту сторону шоссе! – приказал он Гусейнову. – Пусть ребята пойдут в атаку. А я попробую подобраться к бронеавтомобилю и взорвать боковую дверь. У него только один пулемет, и он не сможет держать под обстрелом обе стороны шоссе. Гранат для этого должно хватить». Старший сержант Гусейнов кивнул и словно гигантская змея заскользил по снегу. Вскоре с другой стороны шоссе поднялись фигуры разведчиков и бросились в атаку. Пулемет бронеавтомобиля ударил по ним длинной очередью. Несколько разведчиков упали, но остальные продолжали бежать. Закусив до крови губы, Егоров вскочил на ноги и, пригибаясь, побежал к бронеавтомобилю. Видимо его заметили, так как башня с пулеметом стала разворачиваться в его сторону. Огненные светлячки пронеслись над его головой. «Мимо!» – с облегчением подумал Егоров, прижавшись к шершавому испещренному выбоинами и царапинами корпусу бронеавтомобиля. Он привязал гранаты к ручке двери, выдернул чеку у одной из них и нырнул под бронеавтомобиль. Громкий хлопок взрыва прозвучал над его головой. Егоров вскочил и рывком распахнул искореженную взрывом дверь. В лицо ему пахнуло гарью и пороховым дымом. На сиденье водителя он увидел человека в серо-белом комбинезоне. В руке человека блеснуло лезвие ножа. Егоров на лету перехватил руку с ножом, прижал ее к стенке и затем, перегнув в локте, сломал. Немецкий диверсант издал нечленораздельный вопль. Егоров поднял нож, выпавший из его руки, и вонзил его диверсанту в грудь. Вдруг на его голову обрушился сильный удар. Затем чьи-то руки схватили его за горло и начали душить. Егоров изловчился и ножом изо всех сил рубанул по душившим его рукам. Когда их хватка ослабла, он повалил душившего его человека на пол кабины и ударил рукояткой ножа по голове. В проеме двери появилось лицо старшего сержанта Гусейнова.
