— Просто ей так захотелось, только и всего.
С меня градом катил пот, и когда папа заметил: «Это был только вопрос времени. Когда-нибудь кто-то должен был приняться за этот двор», дедушка снова посмотрел на меня, и я знал — он не позволит мне забыть об этом.
Помыв посуду, я отдыхал у себя в комнате, когда вошел дедушка, закрыл за собой дверь и сел на мою кровать. И все это он проделал без единого звука. Ни кряхтения, ни кашля, ни даже дыхания... Клянусь, он двигался как настоящее привидение.
Конечно, я от страха подогнул колени и даже уронил карандаш, но постарался говорить как можно увереннее.
— Здравствуй, дедушка. Ты пришел провести поучительную беседу?
Дедушка сжал губы и смотрел прямо на меня.
Я сломался.
— Дедушка, я знаю, я все испортил. Я должен был сразу все ей сказать, но не смог. Я думал, что это прекратится само собой. Ну как долго курицы могут нестись? Это ведь началось в пятом классе! Разве они не должны когда-нибудь остановиться? Да и что мне было делать? Сказать ей, что мама боится сальмонеллы? А папа просил сказать ей про аллергию — да кто в это поверит? И я продолжал выбрасывать их, ты понимаешь? Я думал, они просто были лишними.
Дедушка едва заметно кивнул.
Я вздохнул и продолжал:
— Спасибо, что ничего не рассказал за ужином. Я — твой должник.
Дедушка приподнял занавеску и взглянул на дом напротив.
— Человеческий характер формируется очень рано, сынок. Твой выбор повлияет на всю твою дальнейшую жизнь. — Он немного помолчал, потом опустил занавеску и добавил: — Мне тяжело видеть, что ты заплыл уже так далеко, что не можешь вернуться.
— Да, сэр.
Дедушка нахмурился и сказал:
— Перестань говорить мне «да, сэр», Брайс. — Он встал. — Просто подумай над моими словами, и когда в следующий раз окажешься перед выбором, поступи правильно. Иначе ты навредишь очень многим.
И дедушка ушел.
На следующий день я после школы заглянул к Гэррету, и когда вечером его мама привезла меня домой, дедушка этого даже не заметил. Он был слишком занят в саду Джули.
Я попытался сделать домашнюю работу в столовой, но мама вернулась с работы и принялась болтать по телефону, а когда в столовой показалась Линетта, они развели горячую дискуссию о том, что из-за своего макияжа она очень напоминает раненого енота.
Линетта. Клянусь, она никогда не научится молчать.
Я собрал вещи и перебрался в свою комнату, только это не помогло. Во дворе напротив вовсю орудовали бензопилой, а когда пила замолкала, я отчетливо слышал стук молотка. Я выглянул в окно и увидел Джули, забивающую гвозди. Серьезно. Она держала гвозди в зубах как стальные сигареты, заносила молоток высоко над головой и ударяла по шляпке гвоздя с такой силой, что он входил в дерево, как в масло.
