— Так что собой представляет этот молодчик, за которого ты выходишь?
— Джек?
— А что, у тебя есть еще кто-то на примете? Ты почти ничего про него не рассказывала, и это совсем на тебя не похоже.
— Джек… — Марта издала носом слегка недовольный фыркающий звук. — Он… э… он замечательный.
Джози убрала с глаза ватный тампон и искоса посмотрела на Марту.
— Замечательный, — передразнила она безразличный тон Марты.
Ватный тампон Марты не сдвинулся с места.
— А-га.
Джози понизила свой голос:
— А можно повторить то же самое, но более убедительно?
Пока из магнитофона слышались трели Тэми Виннета «Ты не брось любимого, родная», Марта подозрительно молчала. Джози убрала ватный тампон с другого глаза и развернулась, чтобы посмотреть своей кузине в лицо. Даже под слоем быстро застывающей маски было видно, что у той дрожат губы.
— Что-то это не похоже на слова женщины, отчаянно спешащей к алтарю, чтобы навсегда соединить свою жизнь с этим человеком.
— Отстань, Джози.
— Что-то не так, Марта?
— Все так. Джек хороший, добрый…
— Он «замечательный».
— Да.
— Тогда почему ты говоришь о нем, как о новом креме от молочницы, который тебе отлично подошел?
Марта сорвала свои ватные тампоны и села.
— Потому что я переживаю, Джози. Завтра я сделаю то, чего никогда раньше не делала. Я переживаю, что платье будет плохо сидеть. Я переживаю, что сделаю ошибку в торжественном обещании. Я переживаю, что креветки, поданные на фуршете, будут несвежие, и у всех гостей случится пищевое отравление.
— Но по поводу замужества ты не переживаешь, не так ли?
Открылась дверь, и перед ними предстали четыре одинаковые косметологини, вооруженные мисками с водой и приборами, которыми, казалось, они собирались нанести серьезные увечья тем, кто не занимался постоянным уходом за своей кожей.
— Марта?
— Помолчи, Джози, и приготовься быть отшелушенной.
Казалось, кожи у нее на лице не осталось, после того как это исчадие ада косметологиня оттерла его грубыми мочалками. Щеки ее стали розовыми и блестящими, но Марта, наверное, считала, что именно так и должны выглядеть подружки невесты. Все четверо сидели в ряд, пока им подпиливали, полировали и красили ногти разнообразными оттенками пастельных тонов на выбор опытной Беатрис, которая, очевидно, перекрасила не одну тысячу ногтей в свое время. По мнению Джози, ее ногти выглядели, как у человека с биркой на большом пальце ноги, но она обычно не красила ногти и поэтому не была уверена, как это должно происходить. Она была лишь рада, что успела вовремя стереть следы ядовито-красного лака, который накрасила ради пробы, потому что думала, что теперь как одинокая женщина должна это делать.
